Та, что приходит ночью

Она пожала плечами.

– И это тоже. Многим подозрительным типам нравилось ходить сюда, но у Замка всегда была дурная слава.

Внезапно, как по наитию, я спросил:

– Полина – это имя тебе что-нибудь говорит?

Она словно закрылась и спросила резко:

– Зачем ты спрашиваешь?

Казалось, я оскорбил её. Я выпил ещё сока, чтобы прошло неприятное чувство, но это не помогло. У Лили был такой недовольный вид, что я не знал, продолжать ли разговор или постараться сменить тему. Я был сбит с толку, и любопытство взяло своё.

– Это из-за моей младшей сестры, – объяснил я. – С тех пор как мы сюда приехали, она говорит о какой-то Полине. Мы никакой Полины не знаем, и меня это беспокоит, хотя, быть может, это и глупо.

Лили не ответила. Она осушила свой стакан и налила ещё. Я не знал, как реагировать, как разрядить атмосферу. Я очень жалел, что заговорил об этом, но как я мог предвидеть такую реакцию? Я вздохнул и проговорил:

– Мои родители считают, что это воображаемая подружка, из-за переезда.

– Твои родители рассуждают здраво.

Она начала собирать приборы, пластиковые стаканы, завязала мешок с мусором, чтобы выбросить. Сам того не желая, я прервал наш пикник. Лили довезла меня до дома, но по пути не проронила ни слова. Она включила очень громкую музыку, словно чтобы помешать мне задавать какие-либо вопросы. Добравшись до ворот, мы коротко простились, и во рту у меня остался металлический привкус.

Через окно моей комнаты я смотрел в ночь. Ночи здесь – это что-то! Небо становится синим. Тёмно-синим и бездонным. Жёлтая луна – как безумный глаз, раскрытый среди пустоты. А вокруг, на все 360 градусов, звёзды.

Когда я вернулся с этого очень краткого пикника, Софи работала за компом в кухне, папа в гостиной препирался с рабочими. Никто не обратил на меня внимания.

Совершенно подавленный, я поднялся в свою комнату, намереваясь запереться там в добровольном заключении. Проходя, я увидел, что Жанна сидит на полу в своей комнате, рядом с ней Малышка. Я остановился полюбоваться. В ярком свете светлые волосы Жанны отливали розовым, так же как висящие в воздухе пылинки, похожие на частички сладкой ваты. Сестра в одиночку играла в «Доктор Мабуль». Она обожала эту игру. Но слышно было, как она с кем-то тихонько разговаривает. Она улыбалась, ей это явно нравилось. Я стоял у двери, заинтригованный. Жанна сказала: «Твоя очередь, давай!»

Я замер, внутри всё словно окаменело. Я стал осторожно, на цыпочках, подходить. Сестра сидела в стороне от игрового поля, но я видел, как засветился красный нос «пациента».

Я услышал жужжание.

Я видел, как засветился красный нос, я слышал жужжание – это значило, что кто-то коснулся чувствительных мембран нарисованного пациента!

Жанна засмеялась хрустальным смехом.

– Не вышло!