Стена изогнулась под жужжание насекомых. Сердце моё колотилось, казалось, оно готово взорваться, как реактор.
– Полина, я сделаю всё, что могу, обещаю… Жанна мне всё рассказала, я делаю всё, что могу…
И тут появилось её лицо. Целиком. Глаза, нос, губы. Её нельзя было не узнать.
За пределами моего поля зрения я почувствовал присутствие ещё кого-то. Я повернул голову: Жанна, в белой ночной рубашке, с куклой в руках стояла в раскрытой двери. Вместе со мной она наблюдала появление Полины, которая полностью показалась перед нами: на стене появилась девичья фигурка – руки протянуты, рот открыт, как будто она зовёт на помощь, как будто хочет материализоваться в комнате, но камни, цемент, старые обои и свежая краска не пускают, держат её в плену.
Мы с сестрой переглянулись, и внезапно страх нас отпустил.
В этой обстановке ужаса Жанна спокойно вошла в мою комнату, села рядом. Её тёплое тело прижалось ко мне. Я повернулся к Полине и повторил уже спокойнее:
– Я тебе обещаю, этим уже занимаются.
И с лёгким шипением девочка словно сжалась, потом исчезла полностью.
Стало тихо.
Мы с Жанной сидели неподвижно, прижавшись друг к другу. Потом я спросил:
– Как ты, Детёныш?
Она покачала головой.
– Спать хочу.
– Так иди и ложись. Ладушки?
– Ладушки.
Я проводил её в комнату, уложил, укрыл. Я покосился на стену, но это была просто обычная стена: даже розовые бабочки, казалось, уснули. Мы вдвоём с ума сошли? Коллективная галлюцинация? Я улыбнулся сестре.
– Мне остаться с тобой?
– Оставайся.
Я лёг рядом с Жанной. Я слышал, как спокойно и размеренно бьётся её сердце.
– Мало?