Игра с огнем

Она накинула Яне на голову полотенце и аккуратно завернула в него влажные волосы.

— Садитесь на стул.

Яна послушно забралась на высокий стул, глядя теперь на учительницу в отражении большого зеркала.

— Вам сложно здесь? — решилась спросить она.

Елизавета Николаевна пожала плечами, продолжая возиться с ее волосами.

— Везде сложно. Дело не в месте.

— А вы в Чехии где жили?

Лизка поймала ее взгляд в зеркале, и на мгновение Яне показалось, что она посчитала вопрос неуместным и отвечать не станет, но она ответила:

— В Праге.

— А моя мама в Карловых Варах.

Елизавета Николаевна снова посмотрела на нее, теперь задержав взгляд немного дольше.

— В самом деле? А почему вы с отцом здесь?

Пришла очередь Яны неопределенно пожимать плечами. Она почти ни с кем не говорила об этом. С папой они предпочитали не касаться болезненной темы. В первые годы, когда Яна только переехала к нему, он молчал, как ей казалось, потому что не хотел тревожить ее воспоминания, а затем начинал злиться, как только она заводила разговор о маме и о том, что хочет переехать к ней. Еще говорила с Алисой, но тоже давно, когда девочки только знакомились и лучше узнавали друг друга. С тех пор прошло несколько лет, и Алисе эта тема стала неинтересной.

— Они с папой давно развелись, а мама снова вышла замуж. Я переехала к папе, пока она там устраивается. Сначала она хотела сразу меня забрать, но потом решила, что мне сначала нужно лучше выучить язык, иначе будет сложно.

Елизавета Николаевна, которая в этот момент намазывала краску отдельно на каждую прядь и аккуратно прихватывала ее заколкой, чтобы не путалась с остальными волосами, остановилась и посмотрела на Яну в зеркале. В ее глазах было какое-то странное выражение, которое Яне никак не удавалось идентифицировать.

— Вы поэтому ходите на факультатив? — наконец спросила она.

Яна кивнула.

— А что будет с вашим отцом, когда вы уедете?

Яна опустила глаза, принявшись рассматривать темно-синюю, почти черную плитку на полу. Она думала об этом. В последнее время все чаще. И ей казалось, что отец злится именно поэтому, стоит ей упомянуть маму.

— Я очень люблю папу, — тихо призналась она. — Мы, конечно, иногда ругаемся, он слишком сильно меня опекает, но и делает очень много. Знаете, он ведь дом перестроил ради меня. Раньше у нас было, как у всех: туалет на улице и холодная вода в тазике, он сам построил ванную, теперь у нас всегда есть горячая вода, не нужно бегать на улицу. Перенес свою мастерскую в сарай, чтобы в доме не воняло краской. Заботится обо мне, как умеет. Но я не выбирала переехать сюда. Он сам решил, что хочет жить здесь. А я не хочу. Почему я сама не могу решать, где мне жить?