Лазурь на его пальцах

Большим пальцем он провел по внутренней стороне моего правого запястья, как раз над локтевой подкожной веной. От этого легкого, как крылом мотылька, прикосновения, моя рука словно превратилась в желе.

– Закройте глаза и прислушайтесь к моему дыханию, – велел он, и я опустила веки.

И сразу мир вокруг поглотила тьма, звуки улицы исчезли. Остались только мы вдвоем – так, как это бывало всегда. Широкая и сильная, как у Джеймса, ладонь держала мою руку. И дыхание его звучало, как у Джеймса – в спокойном, размеренном ритме, так, как всегда он дышал, просыпаясь рядом со мною по утрам.

Однако, когда он попросил меня открыть глаза, голос его звучал совсем не как у Джеймса. Он был густым и спокойным, хотя при моих измотанных нервах действовал раздражающе. Приправленные сильным акцентом, слова его звучали низко и немного скрипуче, как у пожилого человека. Темно-каштановые волосы были убраны назад эластичной повязкой. От левой брови и через скулу лицо рассекал розоватый шрам. Телосложение было как будто тоньше, хотя какие-то его машинальные движения казались невероятно знакомыми. Так он, к примеру, привычно склонил голову набок, изучая сейчас мое лицо.

Я нервно сглотнула.

– Джеймс?

– Нет, увы.

У меня задрожали губы.

– Это же я, Джеймс, – Эйми. Неужели ты меня не узнаешь?

– Да я бы рад. Вы не из тех, кого легко забыть, – легко усмехнулся он.

Разозлившись, я сдернула с лица очки.

– Черт подери, Джеймс! Посмотри же на меня как следует!

Он посмотрел. На какую-то долю секунды в его глазах мелькнуло замешательство и тут же без следа исчезло. В них не было ни капли узнавания, лишь некоторая встревоженность.

– Джеймс? – бессильно простонала я.

– Меня зовут Карлос. Похоже, вы меня с кем-то перепутали.

И вот я изумленно смотрела на сидевшего передо мной на корточках человека – а он непонимающе смотрел на меня, ничегошеньки ко мне не испытывая. Я была ему совершенно незнакома.

У меня покатилась слеза, и Карлос осторожно смахнул ее с щеки большим пальцем. Прикосновение его показалось мне крайне неприятным. Все-таки этот мужчина был для меня чужим.

– Это моя галерея, – кивнул он на дом за моей спиной. – Может, хотите воды или еще чего-нибудь? Может, вам надо позвонить?

Мне хотелось поскорее уйти. Необходимо было собраться с мыслями, решить, что делать дальше.

«Что делать? Отправляться домой». – У меня упало сердце.