Все, что мы оставили позади

– Да, но было очевидно, что ты любишь ее так же сильно, как и она любила тебя. Вот почему я ненавидела себя за то, что меня тянет к тебе. В те недели после смерти Ракели я влюбилась в тебя, а потом буквально навязала себя тебе. Какая сестра так поступает? – Наталия с отвращением покачала головой, и мне захотелось обнять ее, стереть поцелуями чувство вины.

– Нат, – сказал я. Она вытерла слезы. – Нат, посмотри на меня. – Она послушалась, и ее прекрасные зеленые глаза блеснули в свете луны. – Ты не заставляла меня заниматься с тобой любовью.

– Я пришла к тебе в душ, зная, что тебе больно. Я воспользовалась этой болью.

– Нам обоим было больно. Мы оба хотели утешить эту боль. Я любил Ракель, и я дорожу тем коротким временем, которое мы были вместе. Но тогда в душе между нами что-то произошло. Нечто такое, что мы не можем больше игнорировать. Я так думаю. – Я считал, что нам не следует это игнорировать.

У нее перехватило дыхание.

– Я чувствую то же самое, Нат. Я люблю тебя, – прошептал я, стягивая к себе одеяло. Мне хотелось, чтобы она села ко мне на колени, где я мог бы поцеловать ее покрытую веснушками кожу и уткнуться лицом в ямку на ее плече, вдохнуть ее аромат. Мне хотелось похоронить все, что могло увести меня от нее и моих сыновей.

Не отрывая от меня глаз, Наталия встала. Одеяло соскользнуло с ее плеч и упало к ногам.

Черт побери.

– Ты голая. – Нервы, возбуждение, предвкушение, все эмоции, заставлявшие мое сердце гулко биться, а голову кружиться, устремились вниз.

У нее вырвался низкий переливчатый смех. Наталия вжала мои плечи в шезлонг и оседлала меня. Я схватил ее бедра. Моя разумная сторона хотела задать несколько вопросов. Уверена ли Наталия? Как это изменит наши отношения? Но другой моей стороне, пылавшей два года, надоело, что ее игнорируют.

Я провел руками по бокам Наталии, обхватил затылок и поцеловал ее. Черт побери, она умела целоваться. Ее губы были изысканными, аромат опьянял. Господи, как мне понравился ее запах.

Мой рот накрыл ее губы, и она начала судорожно расстегивать мою рубашку. Потом ее руки оказались на моей ширинке, и тут моя разумная сторона схватила ее за запястья. Она опустила подбородок и посмотрела на меня сверху. В ее глазах загорелось смущение, нижняя губа задрожала от уязвимости. Мне хотелось покрыть поцелуями ее всю.

– У меня нет презерватива, – удалось мне выговорить, мой голос звучал хрипло, как наждачная бумага. Я не был с женщиной почти два года. У меня никого не было после нее и тех удивительных минут в душе.

Наталия закрыла глаза и покачала головой:

– Он нам не нужен.

Она принимала противозачаточные таблетки.

Из моих легких вышел весь воздух.

Она провела большим пальцем по моей нижней губе, и я прикусил нежную плоть. Ее глаза вспыхнули. Потом ее губы коснулись моих, и я пропал. Захваченный желанием, которое она вливала в меня, и своей потребностью обладать ею. Прямо здесь. На балконе.

Какая разница, что нас могли увидеть?

Нам точно было все равно.