Неправильная любовь

– Это я должна извиняться, мне не следовало лезть, но что-то щелкнуло во мне, – отвечаю я.

– Нет… нет, милая, ты все правильно сделала. Мне необходима была эта пощечина, чтобы увидеть все твоими глазами. Я всю ночь думала… переваривала его слова, а ты… ты ведь плакала, Хлои. Я первый раз за все наше знакомство видела твои слезы, и это остудило меня, когда я поняла, что все не так, как я себе придумала. Мне требовались доказательства, и я позвонила Ноа. Он долго ворчал, почему я его бужу, но я спросила его, так ли… правда ли то, что моя мать выдумала свою смерть и мою, лишь бы наказать его. И он подтвердил это, рассказал мне, как Эрик мучился всю жизнь и как был счастлив, узнав, что я жива. Да я оказалась в какой-то мыльной опере, даже не подозревая, насколько моя мать ненавидит и его, и меня. И я с ним поговорила утром, пока он отдавал распоряжения Фионе о нашем бардаке. Я сказала ему, что хочу остаться с ним навсегда.

– О, Мел, ты молодец. Все правильно, – шепчу я, смаргивая слезы. Да когда я перестану реветь-то? Но не могу… не хочу больше быть той, кем притворялась до появления Эрика.

– Думаю, да. Только вот мне так стыдно перед тобой. Ведь я практически заставила тебя наблюдать за нами, когда ты сама… ты никогда мне не говорила, как сильно хочешь узнать своего отца. Я даже не могла подумать, как тебе тут сложно. Мне так стыдно, Хлои, – подруга хлюпает носом, а я поднимаюсь со стула и быстро подхожу к ней, обнимая за плечи.

– Ничего, я переживу. Тебе нечего стыдиться, это нормально. Ведь это твои эмоции, твоя жизнь, твои переживания. А я… я просто не смогла молчать, вот и открылась какая-то потайная дверь. Все хорошо, я совершенно не сержусь на тебя, – заверяю я ее, массируя ее плечи.

– Правда?

– Да, конечно. Я очень рада, что ты приняла такое решение, – киваю я, выпрямляясь.

– Только я не могу понять, почему он тебе это рассказал, а не мне? – хмурится подруга, а я активно придумываю, как бы ей объяснить все.

– Потому что он боялся… не хотел, чтобы ты теряла мать, ненавидела ее. И всегда с посторонним человеком разговаривать проще, чем с родным. Это такой вид психологов, которые выслушают и поймут, увидят проблемы со стороны и смогут посоветовать. Поэтому он и рассказал, ему требовалось высказать все, что накопилось в нем. А я просто подвернулась под руку, – медленно говорю я, подбирая слова.

– Понятно, но, надеюсь, ты не откажешься от шопинг-терапии? Я попросила Эрика, чтобы он предоставил машину… ладно, это он предложил, и шофер уже ждет нас, – предлагает Мел, а я улыбаюсь.

– Нет, с удовольствием, нам это просто жизненно необходимо, – соглашаюсь я. – Пойду возьму сумку, и поедем.

Теперь все стало намного лучше: солнце засветило ярче, оставляя грозовые тучи позади. Я горжусь Мел, что она начала думать прежде, чем делать. И я только могу представить, насколько рад Эрик, что она выбрала его. Ведь сегодня день суда, о котором он переживал. И ему хватает своих проблем, да еще и дома не все хорошо. А теперь, я надеюсь, судьба будет к ним благосклонна. А о себе я предпочитаю совершенно не думать, потому что не хочу возвращаться в переживания о будущем.

– Мне надо признаться, – говорит Мел, когда мы после шопинга сели в небольшом ресторанчике, чтобы пообедать.

– В чем? – удивляюсь я.

– Я не могу, у меня задница горит от желания рассказать, хотя я обещала молчать.

– И?

– Я переспала с Ноа, – выпаливает подруга, а я замираю с вилкой в руке.

– Что? Когда? – восклицаю я.

– Мы пошли в клуб, там выпили, и как-то так получилось, что оказались в туалетной кабинке, а там… боже, Хлои, он офигенный! Как он трахается, я просто не могу дождаться, когда встречу его снова. Я хочу его часами… сутками не выпускать из постели. Да я оргазм испытала! Я счастлива и, по ходу, влюблена, – Мел оканчивает свою речь недовольным цоканьем.

– Эрик тебя убьет или же его, – заключаю я.