Она кладет ладонь на мою руку. И говорит шепотом, хоть, кроме нас, в комнате никого нет:
– Кстати, я высоко оценила твое письмо.
– Мое письмо? – я вспоминаю ее мейл и пароль, записанный уверенной рукой.
– О Саманта, в честности нет ничего постыдного. Как и в мольбе о помощи. Пускай другие преподаватели и посчитали это… м-м… слабостью, полагаю. А я подумала, что это было очень искренне. И храбро. Как и твои милые одногруппницы, они тоже согласились помочь. Какая у вас прекрасная группа, так чудесно, что вы стоите друг за дружку.
Она больно сжимает мою ладонь.
– Мы живем с мыслью о том, что мы особенные и одинокие. И глубоко в этом заблуждаемся. А что касается твоего письма,
Она смотрит на меня с таким триумфом великодушия, что у меня прямо язык чешется развенчать весь этот бред по сценарию Макса и закричать ей прямо в лицо, что все это ложь и на самом деле мне есть что показать, теперь уже действительно есть! Но вместо этого я просто киваю.
– Отлично. Спасибо за… понимание.
– Ты уверена, что все в порядке, Саманта? Ты как будто дрожишь.
Я уже собираюсь сказать что-то в свое оправдание, соврать, что подхватила простуду, но тут слышу доносящийся из коридора звук приближающихся шагов. Я сижу, затаив дыхание, и по привычке готовлюсь окунуться в удушающее облако травяных духов, оглохнуть от высоких приторных голосов и неловко поежиться при виде их безмерной словесной и физической любви друг к другу, неистовой, граничащей почти что с насилием. Но я не слышу никакого запаха. И никаких других звуков, кроме клацанья каблучков.
А потом вижу, как из темноты появляется Кэролайн. Одна. Она улыбается.
– Здравствуйте, Урсула, привет, Саманта.
На ней сиреневое платье и белый кардиган. Она крепко прижимает к груди маленькую белую коробку. В таких готовят еду на вынос в китайском ресторане. Такие же я видела и в его комнате.
Сердце начинает биться быстро и гулко, когда она садится напротив и устремляет на меня затуманенный взгляд. Выражение ее лица мягкое и мечтательное, как у героини черно-белого кино, снятого на камеру, густо намазанную вазелином.
– Саманта, я так рада тебя видеть, – говорит она.
Ее голос доносится как будто издалека. Словно она сама в это время пребывает в далекой, сказочной стране. Парит среди розовых облаков. Я замечаю, что пуговицы у ее белого кардигана отлиты в форме улыбающихся кексов. Я уже видела ее раньше в этом наряде? В этом кардигане и лавандовом платье, со свежевзбитыми волосами, высветленными настолько, что даже в темноте они кажутся кремово-белыми. Никогда прежде она еще не походила так на прозвище, которое я ей дала. Или на безвкусно наряженную деревенщину.
– Мне нравится новый цвет, – говорю я.
Она мечтательно касается волос, словно хочет проверить, там ли они еще. А потом улыбается мне так, что у меня мурашки бегут по коже.
– Ой, спасибо. Я все еще привыкаю.
– Интересный побочный эффект Процесса, – замечает Фоско.
ebooksa