Они говорят милые и добрые слова, хвалят мой рассказ, написанный еще сто лет назад, – я нашла его в нижнем ящике тумбочки и в панике «причесала» перед занятиями. Пронумеровала и даже «сшила» страницы. Теперь они все задумчиво читают про себя, пока я читаю вслух, и время от времени издают одобрительные возгласы.
– Просто замечательный текст, Саманта.
– Это вау. Просто вау.
– Честно говоря, я в шоке.
– Да, в таком шоке.
– Я серьезно. Ты круто отзываешься о социальной политике.
Их голоса перекрывает музыка, играющая в эти минуты у меня в голове. Странная и мечтательная скрипка Генри Манчини[31], прямо как в старом фильме.
– Вот да! Реально!
Они сравнивают меня с Вульфом и Борхесом, расточая похвалы, такие же замысловатые и роскошные, как их сумочки. Все их глупые ужимки, которые я так часто наблюдала за пределами Пещеры, куда-то пропали. Пропали замысловатые прически. Удушающие телячьи нежности. Мне даже начинает казаться, что все это мне просто приснилось.
Наступает очередь девушки с бобом читать свое. Ах да, Кэролайн. Когда она заканчивает, до меня доносится мой собственный голос – я слышу, как произношу очень приятные, добрые слова о ее рассказе про девушку, охваченную непонятной любовью к туману, который видит только она одна.
– Это прекрасно, Кэролайн, – говорю я.
У ее имени странный вкус, но приятный, как у конфетки.
– А что ты думаешь о книге, Саманта? – внезапно спрашивает меня Фоско, когда мы переключаемся к обсуждению домашнего задания.
Я опускаю взгляд на обложку – там красуется артхаусное изображение девушки. Ее охватывает огонь, но кажется, она вот-вот кончит от этого. Я перелистываю, но вижу лишь плотно спрессованный текст без знаков препинания. Снова поднимаю взгляд на Фоско. Она смотрит на меня так, словно прекрасно знает, что я ни строчки не прочитала. Я на секунду представляю себе, как у нее взрывается голова.
– Фоско, – тихо говорю я. – Вообще-то я не…
– Ты вроде бы говорила перед занятием, что тебе показалось, будто эта книга указывает на сложную парадигму женских желаний, – сдвигает брови девушка по имени Элеанор, не глядя на меня. – И что ее стиль напоминает кругосветное плавание по герменевтическому кругу. И еще мне показалось, что в рассказе Саманты прямо чувствуется реминисценция на нее. Наверное, это она тебя и вдохновила.
– Элеанор, ты совершенно права. Саманта, – кивает Фоско, величественно повернувшись ко мне. – Меня очень впечатлила твоя работа на этой неделе. Я вижу значительный эмоциональный рост с твоей стороны в последнее время. Это
Они все кивают и улыбаются. Я смотрю на Фоско сквозь очки-сердечки. Из-за цвета стекол она кажется мне темно-розовой. Как и все они.
– Прямо-таки бросается, – киваю я. – Я так рада.
И откусываю кусочек от мини-кексика, который мне предложила Кэролайн в начале Мастерской. Помогает от
ebooksa