Рассказы

* * *

На следующее утро я проснулся со странным чувством. Взволнованный. Обеспокоенный. Я знал, что должен был быть счастлив, но не был.

получи 100 долларов

Вот на чём остановилось колесо, когда я его раскрутил, и той ночью, в конверте, подсунутом под дверь моей спальни, я нашёл стодолларовую купюру. Меня беспокоило то, что кто-то смог незаметно войти в квартиру, смог проникнуть в нашу новую квартиру, чтобы принести деньги, и я пожалел, что не послушался родителей и крутанул колесо.

Деньги принесла вдова? Это она проникла в наш дом? Я не знал и не был уверен, что хочу знать.

Я достал из-под кровати книгу, между страницами которой спрятал деньги и посмотрел на них. Что мне делать с сотней долларов? Я не мог их потратить, потому что этих денег у меня быть не должно, и возникнут всяческие вопросы о том, где я их взял. Можно было открыть счёт и положить их в банк, но банков поблизости не было, и вряд ли я смогу это сделать без одобрения родителей.

Я положил купюру в книгу, которую сунул обратно под кровать и провёл день занимаясь обычными делами. Я чуть было не похвастался Тони Бракко, что кое-кому выпало «Получи 100 долларов», и этим человеком был я, но в последнюю минуту решил этого не делать. Почему-то мне казалось, что лучше держать всё в тайне.

Неделей позже, в одном из строительных мусорных контейнеров на другой стороне улицы, нашли тело Эдуардо. Ему проломили голову.

Разбили

Я не видел Эдуардо с тех пор, как он сбежал из квартиры вдовы. Я дал ему несколько дней, чтобы остыть, но когда всё-таки зашёл к нему, сестра Эдуардо сказала, что его дома нет, и она не знает где он. Я ей не поверил, думая, что он все ещё избегает меня, но на следующее утро в квартире Эдуардо появился полицейский, а к вечеру по всему дому развесили листовки «Пропал Ребёнок».

Тело Эдуардо нашли через два дня.

Сначала его убили, а потом выбросили в мусорный контейнер, так сказали полицейские и медики, которые вытащили его оттуда и положили в мешок для трупов. Вокруг собралась большая толпа, и почти все глазели, но я просто не мог этого видеть. Вместо этого я уставился на здание, считая этажи от земли, пока не нашёл тот, где находилась квартира вдовы. Я знал, что Эдуардо убили, потому что он не сделал то, что ему велело колесо, и я хотел кому-нибудь — друзьям, родителям, полиции — кому-нибудь рассказать, но боялся. Тем более что этого никак нельзя было доказать.

Были слышны плач и причитания. Мама и сестра Эдуардо. Там плакал и рыдал его отец и почему-то это было хуже всего. Я попятился от толпы, выбрался на тротуар и побежал вниз по улице. Я бежал, пока не заболели сердце и лёгкие, а ноги не ослабели настолько, что я не мог пошевелиться, а потом остановился. Я оказался перед винным магазином, тем самым, возле которого напал на Барри Голдштейна. Я на мгновение остановился, переводя дыхание.

Потом сел на тротуар.

И зарыдал.

После этого Трей и Букер избегали меня. Только они знали, что мы с Эдуардо ходили в квартиру вдовы и, думаю, в его смерти они винили меня, потому что решили, что колесо имеет к этому какое-то отношение. Либо потому что меня боялись.

Либо всё вместе.

Я чувствовал себя ужасно. Злым, виноватым, отчуждённым, одиноким. Эдуардо был моим лучшим другом, и меня переполняли горе и муки совести. Я жалел, что вообще узнал о колесе, и ненавидел Тони Бракко за то, что он привёл меня туда в первый раз.

И всё же мне очень хотелось крутануть это колесо ещё.

Как такое возможно? Наверное, я был единственным человеком, который когда-либо получал эти сто долларов. Это была моя цель, верно? Это была цель каждого. На этом стоило остановиться. Но почему-то я этого не делал. Я хотел вернуться.

Два дня спустя я стоял перед дверью вдовы. Сказал себе, что просто пойду, прогуляюсь пару раз по коридору и погляжу, не придёт ли кто-нибудь ещё покрутить колесо. Сказал себе, что не буду заходить внутрь.