— Богом клянусь, я начну ставить ловушки, если вы двое это не прекратите. — Мама попыталась ударить Опоссума еще раз, промахнулась, и он выбежал за дверь.
Разозлившись, я встал:
— Опоссум — наш друг.
— Я не разрешаю тебе играть с грызунами. Играй с Дуэйном.
— Мне тоже нравится Опоссум, — поднялся Дуэйн.
Мама покачала метлой, как своим пальцем:
— Если я ещё раз увижу эту тварь поблизости, то поставлю на неё ловушку, ты меня слышишь? — она оглядела сарай, остановив взгляд на дедушке.
— А его мы похороним. Началась оттепель, очень скоро он оттает и начнет гнить.
Мама повернулась и вышла за дверь.
Не говоря ни слова, Дуэйн и я посмотрели друг на друга. В дверь украдкой зашел Опоссум.
— Извини, — сказал Дуэйн. — Не знаю, что на неё нашло.
— Просто не обращай на неё внимания, — сказал я подбежавшему ко мне Опоссуму.
Опоссум поднял взгляд и посмотрел мне прямо в глаза:
— Слишком поздно. Она хочет избавиться от меня и… — он кивнул в сторону неподвижно сидящего на стуле Дедушки, — хочет похоронить его.
Я мельком глянул на Дедушку. Я привык к нему такому. Мне нравилось, как он смотрел на меня всякий раз, когда я с ним разговаривал, нравилась постоянная неподвижная полуулыбка, в которой застыл его рот. Нравился голубовато-серый цвет его кожи. И я не хотел Дедушку терять. Почувствовал неожиданный прилив злости на Маму, я снова посмотрел на Опоссума.
— Ну и что мы может с этим поделать?
— Да, — сказал Дуэйн.
Опоссум посмотрел на нас, и какое-то странное выражение пробежало по его лицу. Он вроде как улыбнулся, но не по-настоящему.
— Помните, что я сказал Джоуи сделать со своим папой? — спросил он.
Я покачал головой. Я помнил, что, по его словам, он сказал Джоуи, но мотал головой потому, что не хотел слышать то, что Опоссум скажет следом. Дуэйн закрыл уши.