Кошки-мышки

— Любимов? — наконец начал соображать Степашин. — Ясновидящий? Ну, знаю такого. Порой помогает нам людей искать. Не поверите: руку на фотку кладет — и сразу рассказывает, где искать очередного пропавшего грибника. Сам не видит ни черта, а территорию так точно описывает, что местные обычно сразу узнают!

— А чего ж вы всех тогда не находите, кто потерялся? — не удержался Лосев. — Зачем народ созываете, если можно одного человека спросить?

— Да кабы все так легко было! — вздохнул поисковик. — Любимов говорит, каждые такие поиски у него много сил отнимают. Да я и сам заметил. Бывает, пока мы до указанного места доберемся, потеряшка оттуда уже уйдет. Следы есть, а самого нет. И второй раз ясновидящий место рассматривает уже с трудом, а иногда и вовсе не может. И на восстановление ему не один день нужен. А так мы бы всех на раз-два находили!

Тем не менее, в телефоне у не совсем трезвого Степашина нашелся номер ясновидящего, а адрес он пусть и не помнил наизусть, но зато подробно объяснил Лосеву, куда надо ехать и как найти нужный дом. Что оказалось весьма кстати, поскольку трубку Любимов не снял.

За то время, что Лосев доедал чебуреки и искал контакты ясновидящего, на улице начало смеркаться, дождь усилился. Редкие пешеходы торопились спрятаться в зданиях, ярко горели окна магазинов и кафе, давно украшенных по-новогоднему. Странное это было сочетание: яркие гирлянды, шары, искусственный снег на подоконниках — и ливень за окном. Странное и неправильное. И еще больше неправильного было в том, что никто не знал: дадут ли ресторанам доработать до Нового года или закроют на карантин раньше.

Засмотревшись на смеющихся людей за столиком у высокого окна, Лосев не посмотрел под ноги и по самую щиколотку провалился в лужу.

— Ч-черт! — громко и эмоционально выругался он.

— Это не черт, мужик, это наши коммунальные службы! — хохотнул проходящий мимо паренек.

Даже возразить на это оказалось нечего. Лосев доковылял до машины, плюхнулся на водительское сиденье и стащил с ноги промокшие насквозь ботинок и носок. Лужа образовалась в выбоине на асфальте, поэтому оказалась настолько глубокой, что вода залилась в ботинок через верх. Лосев вытащил из-под сиденья пару старых стоптанных кроссовок, которые валялись там с незапамятных времен и за которые его вечно ругала Анюта. Вот и пригодились! И пусть надевать их придется на босу ногу, а все лучше, чем ходить в мокрых ботинках.

Любимов жил почти в самом центре, в одном из тех домов, что построены еще в незапамятные времена и находятся под охраной государства. Под охраной, да не под опекой. Ремонтом в таких зданиях никто не утруждал себя уже много лет, крыша протекала, лестница крошилась, а перебои с водой и отоплением были делом настолько обычным, что каждый предпочитал иметь дома и обогреватель, и бойлер. Правда, старые коммуникации частенько не справлялись с такими нагрузками, и жильцы оставались и без электричества в том числе. Лосев это точно знал, поскольку его родители жили в одном из таких домов.

Вот и в подъезде Любимова не горел свет, а перила на лестнице откровенно шатались, пришлось подсвечивать себе дорогу фонариком в мобильном телефоне. Жил ясновидящий на последнем, третьем этаже, под самой крышей. А если учесть высоту этих старых зданий, то к концу пути у Лосева было ощущение, что он пешком взобрался на Останкинскую башню.

Как ранее Любимов не ответил на телефонный звонок, так и теперь не отреагировал на стук в дверь. Может, дома нет? Конечно, на прогулку слепой едва ли отправится: на Лешин взгляд, по такой лестнице нужно спускаться не то что зрячим, а вообще третий глаз в себе открыть, иначе станешь не только слепым, но еще и безногим, однако это не отменяет того факта, что его могли забрать родственники. На выходные, например. Потому и трубку не берет. В семейном кругу люди частенько оставляют телефоны на тумбочке. Если они, конечно, не бьюти-блогеры. И вообще не блогеры.

Пока Лосев барабанил в квартиру Любимова, тихонько приоткрылась соседняя дверь и оттуда выглянула сухонькая старушка.

— Вы к Юрику? — скрипучим голосом поинтересовалась она.

Лосев, ушедший в свои мысли, едва не подпрыгнул на месте.

— Ага, — кивнул он. — Вы не знаете, где он?

Старушка помотала головой, но на площадку не вышла. Оно и правильно: света нет, мужчина стоит незнакомый, а внизу не работает домофон. Кто угодно мог войти.

— Несколько дней его уже не вижу, — сообщила старушка. — И за стенкой тишина. Обычно он радио слушает, а то не включал уже давно.

— Может, родственники забрали на выходные? — предположил Лосев, хотя под ложечкой уже неприятно засосало.

— Нет у него никого.