Как знает каждый жулик на доверии, предвкушение халявы понижает критичность мышления. Воодушевление охватило даже жену, которая понимает, что километр сейчас — это вовсе не «рукой подать», а несколько тысяч шагов в полной темноте, где каждый шаг может стать последним. Но и она поддалась всеобщему энтузиазму делёжки шкуры не то что неубитого, но, возможно, и несуществующего медведя.
— Кофе, как же я хочу кофе! — мечтательно закатила глаза она.
— А мне, а мне шоколадных конфет, пап, обязательно возьми конфет! — заскакал вокруг Младший. — И мороженого, и… и сока маракуйи, да!
Ишь ты, маракуйи ему… Хотя, какой-то сок может и найтись, почему нет. Замороженный в своих пакетах в ледяные кирпичи, но это нынешним порошковым сокам не вредит — оттаивай и пей, или так грызи. Это в том случае, если там вообще что-то есть. Вполне вероятно, что я обнаружу несколько промороженных трупов в окружении тщательно вылизанных консервных банок. Вряд ли у них там большой запас еды хранился, скорее, ежедневно подвозили свежее. Я, разумеется, не стал это говорить вслух, пусть пока радуются.
— А мне мюсли с орехами и малиной. И хлебцы зерновые… — подключилась Старшая.
— И печенек, печенек! — Младший.
— Вина хочется, — вздохнула жена, — красного, сухого…
Все вели себя так, как будто я в супермаркет собрался, а не на мародёрку. Зато как настроение поднялось! Никто уже и не думает про опасности, которые ждут меня на поверхности, не думает, что будет, если я не вернусь, не рефлексирует: «Ах, опять мы смотрим вдаль с утёса…». Наоборот, дождаться не могут, когда я притащу им долгожданную добычу, которую они уже мысленно поделили. Так, наверное, провожали в набег викингов: драккары, скрипя вёслами, ещё не вышли из фьорда, а все машущие вслед платочками уже предвкушают горы золота, которые те привезут.
Запустил генератор, отправил радостных детей на игровые подвиги, а сам пошёл готовиться. Для начала изменил форму снегоступов, превратив их в расширенное подобие охотничьих лыж — надеюсь, так будет идти удобнее, не тренируя паховые мышцы походкой враскорячку. Одно дело сто метров отшагать, а другое — несколько километров, буду потом как неопытный наездник после дня в седле. Потом взялся сооружать «сбрую» — нечто вроде разгрузочного жилета (модульная разгрузка как раз и стала его основой), но надеваемого под верхнюю одежду. На ней я закрепил, наконец, нормально шланг подачи воздуха на вдох, чтобы его петли не сползали и не мешали ходить, а также все носимое оборудование, которое боится холода: батареи для осветителя, плоскую флягу с водой и нововведение — химические грелки. У меня их нашлось аж пять штук. После активации выделяют тепло три часа, а потом достаточно полчаса прокипятить, и они снова готовы к работе. При помощи скотча и пластиковых стяжек я закрепил их по ходу воздушного шланга, чтобы как-то компенсировать потери тепла при дыхании. Эффективность пока под вопросом, но я планирую провести ходовые испытания уже сегодня, благо простуда, вроде, отступила. Устраивать сразу забег на километр не собираюсь, но выскочить наверх для решения задачи по ориентированию — почему нет? Надо проверить новую техническую придумку, которая, как я надеюсь, не даст мне потеряться в темноте снежной равнины.
Для новой конструкции я использовал теодолит и строительный лазерный уровень. Чтобы его батареи не сожрал холод, завёл питание проводами снаружи. Провод оканчивается клеммами — «крокодилами», которыми я не без труда подсоединил к оборванному проводу подсветки антенной мачты. Главная проблема оказалась в том, что это почти невозможно сделать в толстых варежках, а в тонких перчатках руки околевают быстрее, чем я успеваю зачистить провод. Руки приходится совать под канадку, к грелкам и оттаивать до восстановления чувствительности. То ещё удовольствие, чувствую себя, как столетний дед с артритом. Но грелки, зато, оказались вполне эффективными — мне гораздо теплее, вдыхаемый воздух уже не так вымораживает под одеждой.
Я не ожидал, что провожусь так долго, но всё же подключил питание к нивелиру, выставив на нём лазерную вертикаль. Теперь снежную пустыню рассекала тонкая красная линия, нарисованная лазером на снегу. Её никакая тварь не порвёт и не утащит! Я снова навёлся теодолитом на дальнее световое пятно — к моему облегчению, источник света был на месте, не погас. А значит, какая-то жизнь там ещё теплится. Соответственно сориентировал и лазерный уровень — от меня в сторону трассы побежала световая дорожка.
Паспортная дальность работы этого лазерного уровня — пятьдесят метров, но тут условия идеальные: полная темнота, белый снег, чистый сухой воздух. Допустим, он будет рисовать свою линию метров сто. Это мало, но если встать в створ луча и смотреть прямо на него, то лазер будет видно так далеко, как позволяет кривизна поверхности планеты. Шаг влево, шаг вправо — уже не увидишь. В этом его отличие от обычного маяка — фонарика, и на это я и надеюсь — пока я в створе лазера, я иду правильно. Перестал видеть — отклонился. Неудобно, что он светит из-за спины, но и на это у меня есть идея. А пока я повернул теодолит на рассчитанный по карте небольшой угол, так, чтобы он смотрел на усадьбу, и перенаправил туда луч нивелира, используя теодолит как прицел. Всё, у меня есть свой прибор целеуказания, как у крылатой ракеты. Оставил лазер включённым — надо же убедиться, что в нём не замёрзнет что-нибудь критически важное. Я очень надеюсь, что он будет работать всё время, пока я в пути, сколько бы это ни длилось. Теодолит же забрал с собой, спустившись вниз. Надо доделать ещё кое-какие мелочи.
Условным утром стал собираться в путь. Конструкция, порождённая моим сумрачным гением, выглядела так, как будто я боевой киборг, восстановленный в гаражном сервисе деталями с мебельной свалки. На моей голове поселилась раскоряка из обтянутых теплоизоляцией алюминиевых трубок (прощай, предпоследняя лыжная палка!) на которой располагаются две световые головки от китайских фонарей. Одна линзованная — «дальний свет», а вторая — с широким лучом, «ближний». Провод питания от них уходит под одежду, где на «сбруе», в кармане под автоматный магазин, лежит заряженный до упора «повербанк» на десять тысяч миллиампер-часов. Но это ещё не самое смешное — на той же конструкции, на вынесенной вперёд и вправо небольшой штанге, я закрепил полусферическое зеркало заднего вида, скрученное с велосипеда. Конструкция надевается поверх шапки, но под капюшон, поэтому трубки изогнуты, как усики насекомого, придавая мне вид абсурдный и загадочный. Смысл зеркала в том, что, по замыслу, я должен идти, держа в нем зайчик от лазера. Так я, надеюсь, буду меньше сбиваться с пути и стану двигаться по прямой.
В результате, чтобы окончательно одеться, мне потребовалась помощь — жена активировала химические грелки и помогла надеть поверх всего этого канадку, благо, её размер позволяет. Свобода движений примерно как в жёстком водолазном костюме — таком, знаете, на стальных шарнирах. На поверхности еле затянул ремни на лыжах — снегоступах — наклоняться стало сложной задачей. К моей радости, лазерный уровень по-прежнему чертит на снегу красную линию, ничего с ним не случилось. Я всё-таки опасался, что неведомое, которое тут предположительно бродит во тьме, его поломает — но нет, в отличие от шнурка, лазерный луч, видимо, не вызывал у него возражений.
Я встал слева от световой линии, чтобы не заслонять луч собой, и пошёл себе потихоньку — левой-правой, левой-правой, таща за собой волокушу с необходимым снаряжением. Снегоступы, которые теперь поуже, длиннее и с загибом спереди, не стали от этого в полной мере лыжами — скользить на них всё равно не получается, снег слишком рыхлый, — но, по крайней мере, теперь ноги можно переставлять привычным образом, и они меньше устают. Пока красная линия на снегу различалась отчётливо, проблем с ориентированием не было, но, когда я удалился достаточно далеко, всё оказалось не так просто, как я ожидал. Я ловлю зеркальцем засветку лазера, делаю несколько шагов — и она теряется. Приходится сдвигаться на шаг влево-вправо, ловить её снова — и цикл повторяется. Мой след напоминает траекторию пьяного матроса из портового кабака к родному трапу — вроде бы курс верный, но какие противоторпедные зигзаги!
Трижды по пути натыкаюсь на линии электроснабжения посёлка — они идут по каждой улочке частым пунктиром столбов, на каждом три фазы и ноль. Ну, то есть, были фазы. К моему немалому удивлению, хотя верхушки столбов торчат над поверхностью снега, повода на них оборваны. А ведь этот СИП, которым у нас не так давно перетянули все линии, довольно прочная штука. Я невольно вспомнил про свою красную верёвочку, тоже невинно пострадавшую. Может быть то, что бродит тут в темноте, не любит длинных прямых линий?
Вскоре выяснился ещё один неприятный момент — у меня нет никакого способа замерить пройденное расстояние. Через некоторое время мне стало казаться, что я уже бреду тут несколько часов, давно промахнулся мимо усадьбы и теперь удаляюсь в снежное ничто, куда буду идти, пока не рухну без сил и не замёрзну насмерть. Пришлось давить в себе приступы паники, убеждая себя, что это субъективное, и на самом деле прошёл я, учитывая кривизну траектории, всего ничего. Оказалось, что тепловой баланс, несмотря на грелки и физическую нагрузку, не в мою пользу — мне понемногу становится холодно, хотя и не так быстро, как раньше. Эх, убрал я бутылку с ацетоном подальше от люка, чтобы не мешала — а теперь забыл на неё посмотреть. Может, он уже замёрз и вокруг минус сто?
Я действительно почти промахнулся и учесал бы в поля, если бы не «дальний свет» на налобной раскоряке и не ветряк в усадьбе. Всё-таки с углом я немного ошибся, и это «немного» на дистанции в километр дало погрешность метров пятьдесят. Но я интенсивно кручу тушкой (повернуть отдельно голову технически нереально), ловя лазерный луч в зеркальце, и луч линзованного фонаря выхватывает из темноты яркие треугольники лопастей. Ветряк, к счастью, не из модных новых, где три-четыре больших лопасти, как у самолётного пропеллера, а предыдущего поколения, с большим многолопастным колесом. Заметная, в общем, штука. Сейчас он, разумеется, не крутится, заметённый снегом до ступицы, да, впрочем, и ветра теперь нет. Пришлось покинуть мою «лазерную дорожку» и пойти в сторону, ориентируясь на ветряк. Это напрягает — не совсем понятно, как потом возвращаться обратно, будучи вне створа лазера, но об этом я подумаю позже.
Снег укрыл все строения усадьбы, кроме ветряка и главного дома, у которого торчит над поверхностью мансарда. Её окно я и выставил, чтобы проникнуть внутрь. Выставил аккуратно, оторвав пластиковые откосы сайдинга (хотел отогнуть, но на холоде они просто осыпались). Вынул, отжав топором крепления, оконный пластиковый блок. Он был закреплён как всегда — на монтажную пену и несколько шурупов, так что при демонтаже не пострадал, я его просто поставил внутри на пол. Не могу сказать, зачем я так аккуратничаю, а не разбил стекло — просто не люблю вандализма, я сам немало домов простроил и чужого труда мне жалко.
Мансарда оказалась жилая, разделённая на две комнаты, в каждой из которых по кровати, по шкафу и столику. Обычно так оснащают гостевые помещения — аккуратно, но слегка казённо. Поймал себя на том, что всё время принюхиваюсь, ожидая трупного запаха — хотя нюхать через два метра намотанного на тело противогазного шланга я мог разве что собственную задницу. Да и откуда при таком холоде взяться запаху? Просто психологически давит мысль, что где-то тут, скорее всего, лежат здешние обитатели. Поскольку тепла в доме нет, то явно неживые.
ebooksa