– Смотрю, юморист ты, – сжал перед лицом лесника пятерню незнакомец. – Не угадал, я Кулак. А ты?
– Леший.
– Будем знакомы. Давно уже в Стиксе?
– Примерно около трех месяцев, а может, и более. Черт побери, как так… И голос похож, и внешность. Вы с Греком прям как близнецы.
– Я так понял, Грека убили?
– Да. Муры, твари. Вверх по реке они устроили бойню для иммунных прямо в ангаре. Потрошат, словно свиней. Жуть.
– Мда-а. – Кулак задумчиво сжал губы. – Думаю, Седому будет интересно, – обведя помещение беглым взглядом, он добавил: – Кстати, он сейчас на разведке. До того как попал в Стикс, работал слесарем пятого разряда. На самом деле умный старичок. Жалко, что меня крестил Барбос, а не Седой.
– Мой вот крестный полковником был, упрямый, но справедливый.
– Почему был? Тоже на тот свет ушел? – Кулак иронично закатил глаза.
– Да. Батя героической смертью погиб. Подорвал себя, когда на нас напал элитник. Монстр всю группу расхерачил. В живых остались я и Паук.
– Вы че, долбоклюи? Против такого монстра нужно выходить только с весомой поддержкой. Хех, дилетанты.
– Мы и не рассчитывали встречаться с элитником, просто так сложились обстоятельства.
– Ну да, – расхохотался Кулак. – А вообще кем был до Стикса?
– Лесник я.
– Понятно. Значит, лес любишь. Одобряю.
– А ты как жил?
– Кузнецом трудился. Фирма у брата есть, а я у него всякую лабуду ковал. Оградки там, фонари, скамейки. Поэтому крестный и дал мне погоняло Кулак. Барбос веселый мужик, но оказался ненадежным, даже язык не поворачивается называть его крестным. Однажды мы с ним вдвоем отправились в один кластер хабаром поживиться. Я за рулем, он на заднем сиденье глушил водяру. Ночь, темно вокруг, хоть глаз выколи. Едем, значит, трясемся в уазике. Вдруг фары осветили рубера. Монстр, как бешеный, кинулся в нашу сторону. Я сразу по тормозам. Дал заднюю. Чувствую, правое колесо взорвалось и машину занесло. Короче, на затравку руберу Барбос намеренно выстрелил мне в спину. Лишь чудом я спасся, благодаря дару телепортирования, который сработал вовремя. Ты бы только видел мое счастливое лицо, когда я увидел на другом берегу шпиль. Из последних сил сполз к кромке воды, потом ничего не помню, наверное, отключился. К счастью, меня спас Седой, он возвращался с хабаром. Оплатил мне лечение и предложил присоединиться к нему. Мужик что надо, его индекс жизни ближе к тридцати. Хотя на вид не скажешь…
– Ну и в чем теперь заключается твой смысл жизни в Стиксе?
– Живи по совести. – Коротко ответив, Кулак прилег на соседнюю кровать возле печки и, выключив фонарик, все же договорил: – И чести.
Лешему не давало покоя сходство кузнеца с другом. Думая, он попытался сопоставить факты, но каждый раз ловил себя на мысли, что у Грека никогда не было брата-близнеца.