Коммерсант недобро засверкал зрачками.
– Вы не горячитесь, Игорь Константинович. Вы вот что послушайте.
Шишков вытянул шею и неожиданно пропел:
– Придите сорок чертей из-под пеньев, из-под кореньев, из-под мухомора, из нечистого бора. Придите черти из гнилых болот, из студеных вод, из полян, где бурьян, с ползучими гадами, со своими чертенятами!
Входная дверь распахнулась, едва не слетев с петель. Женщина лет пятидесяти вошла в баню. Она была огромной, шире в кости и плечах Мишки. Короткие волосы торчали во все стороны, глаза под выпуклыми надбровными дугами сверлили гостей. Из одежды на ней были шерстяные носки до колен и юбка в горошек, массивный торс прикрывал бронежилет майора Понтеева. В мускулистых руках женщина сжимала по дубовому венику.
– Без веника баня не парит, а пар не жарит, – сказала банщица и кинулась на мужчин.
Словно носорог промчался по комнате.
Желтый не успел опомниться, как веники хлестнули его по груди. Ощущение было такое, словно его облили кипятком. Кожа покраснела, на ней набухли кровавые полосы. Он уставился на веники и разглядел среди метелок вплетенные струны и рыболовные крючки.
Желтый выстрелил – машинально.
Пуля угодила в бронежилет, тетка даже не пошатнулась.
– Баня без веника – что клумба без цветов, – сказала она и ударом своего страшного оружия выбила пистолет из рук коммерсанта, одновременно сняв с его запястья кожу.
Желтый вцепился в руку.
Мишка перепрыгнул через диван и направил на банщицу самопал.
– Стой, сука!
– В бане не сквернословить! – предупредил Шишков и погрозил Мише пальцем.
– Баня смоет, шайка сполоснет, – сказала банщица.
Мишка спустил крючок, и самопал пыхнул дымом. Стальная трубка взорвалась с обратной стороны. Заряд картечи поразил Мишку, его лицо лопнуло, как наполненный красной краской воздушный шарик. Парень завалился на стол.
Желтый тем временем рыскал по комнате в поисках пистолета. И нашел его забившимся под стойку. Он схватил ТТ, повернулся.
«Нужно убить очкарика! – подсказал внутренний голос. – Главного психа!»
Он уже прицелился, когда Мишка поднялся на ноги, встав между стрелком и мишенью. Лицо парня представляло собой жуткую картину. В кровавом месиве блестели стальные завитки. Гвозди и заточенные кусочки детского конструктора застряли в черепе. Пружина выбила глаз, он болтался на нерве у самой щеки, так что бедняга мог дотянуться до него языком.
ebooksa