Поблагодарив, отправился наверх по единственной лестнице. Само собой, ни о каком лифте не было и речи — всего-то четыре этажа, пятый как технический. Обратил внимание, что на стене висит надпись «Общежитие № 26».
Так, стоп! Это что, общежитие?
Я судорожно выдохнул, остановившись на месте. Даже застыл от осознания этого факта — вот так новость. Подобного я совершенно не ожидал. А я-то еще губу раскатал, думая об отдельной квартире от государства… Так, нужно сбавить обороты!
Взбежал на третий этаж, быстро отыскал свою комнату. Отметил, что по этажу летал запах жареной рыбы, котлет и еще чего-то сладковатого. Ну, ясно. Кухня, душ и туалет, скорее всего, тоже общие. Интересно, кто же тут живет? А впрочем, не хочу этого знать. Вот не хочу и все. Мне еще предстоит со всеми познакомиться.
У меня само собой сложилось впечатление, что в советских общежитиях живут неблагополучные люди, которым в жизни по каким-то причинам не повезло. Может, какие-нибудь безработные, алкаши и прочие. Само собой, мнение сугубо ошибочное, и впоследствии я неоднократно убедился, что на самом деле все совсем не так, и люди там жили вполне себе достойные и цивилизованные.
Входная дверь была самая обычная, ничем не примечательная. Выкрашена светло серой масляной краской.
Я еще не знал, что меня там ждет. И что бы я себе не представлял, все равно не угадаю. Это совсем не студенческая общага. Дрожащей рукой вставил ключ в скважину и повернул его, щелкнул замок. Толкнул ногой дверь и маленько прифигел…
Средних размеров комнатушка, к тому же еще и слабо освещенная. Абсолютно спартанские условия, при этом еще и густо покрытые пылью. Во всех смыслах. Одно окно, с полупрозрачной занавеской желтоватого цвета, на подоконнике мертвый, скукожившийся кактус. Он видимо до последнего сражался за выживание, цеплялся корнями за сухой грунт, но два года без воды это уже явный перебор. Поливать-то было некому.
Древние желтоватые обои в цветочек, коричневый дощатый пол. У стены разместился тяжелый двустворчатый шкаф, рядом с ним тумбочка. Стол, очень похожий на старую школьную парту, на нем настольная лампа с синим плафоном. У стола деревянная табуретка, между ножками которой обосновались пауки, запутав все пыльной паутиной.
С другой стороны была сетчатая кровать, чем-то смахивающая на армейскую. Сверху подушка и одеяло — из-за пыли, казалось, будто они пушистые, как волосы у негра. В центре лежал большой ковер, с непонятным рисунком. В углах паутина, а на одинокой лампочке, болтающейся под потолком, сидел огромный жирный паук и осматривал свои владения.
Надеюсь, хоть тараканов тут нет? Хотя, какие к черту тараканы, они давно от голода померли или к соседям ушли. В плен сдаваться.
Я шагнул внутрь и в нос ударил пыльный запах старины.
— Да-а! — протянул я вслух, прикидывая, что со всем этим делать. — Ну что, Артем Жаров! Добро пожаловать домой!
Весь остаток дня я провел за уборкой своей комнаты.
Сначала переоделся в одежду, что нашлась в шкафу. Не бог весть что: спортивные штаны, какая-то футболка и кеды. Старое, с соответствующим запахом. Ничего, потом прикупим новое, чистое. Свою солдатскую форму повесил в шкаф — вдруг еще пригодится?
В общем-то, жить в общежитии мне не привыкать — пока был студентом, довелось побывать в «копейке», самой старой общаге города. Условия там были ай-яй-яй, но ничего, выжил же! Правда, тут небольшой нюанс, студенческая общага — это все-таки немного другое, и жизнь там устроена иначе. И правила другие.
Не суть. Прорвемся.
Главное, что к восьми вечера я навел идеальный марафет. Все вымыл, вычистил. Проветрил. Перебрал остальные свои вещи в шкафу — кое-где моль постаралась, оставив свой дырявый автограф… Нормально, могло быть и хуже. Выбросил все, что показалось мне ненужным или испорченным.
Своего холодильника, в комнате конечно же, не было, но зато он имелся в коридоре. Даже не знаю — чей-то или общий? Хранить там мне было пока нечего, так что эту проблему я пока отложил на потом.
В комнате обнаружился небольшой радиоприемник, который работал без нареканий — кто там только не пел, но особенно запомнился Юрий Антонов. Никогда его ранее не слушал, а единственная песня, которую я знал из его репертуара — это припев песенки из советского мультфильма «Ну погоди» — «Под крышей дома твоего. Или моего…».
ebooksa