Восхищение

Хозяева были людьми хорошими, жить не мешали, в личные дела не лезли и даже время от времени помогали по мелочам. Лизе они напоминали типичных представителей питерской интеллигенции, будто сошедших с экранов старых кинолент. Павел Эдуардович, какой-то профессор на пенсии, постоянно писал научные заметки в разные журналы, а Екатерина Марковна преподавала английский на дому. Лиза иногда даже думала, что наличие таких вот хозяев придает квартире еще больший шарм, нежели Фонтанка или Казанский собор неподалеку.

– Вы почему же такая грустная? – спросил Павел Эдуардович, едва Лиза зашла. – Ходите как призрак, ей-богу.

– Тихая какая-то, – подхватила Екатерина Марковна. – Обычно болтаете, рот не закрывается, а сегодня что?

– Рассказывайте, не томите.

Они пили какао и читали газеты – классический вечер пожилой пары. Лизе внезапно тоже захотелось нырнуть под зеленый свет абажура, в уютную атмосферу покоя и уюта. Она заварила зеленый чай, села на диван и рассказала как на духу о проблемах с семьей, о нехватке денег и вообще о тяжелом студенческом бремени. Наверное, в жизни каждого были такие моменты, когда хочется вывалить переживания и горе на первых подвернувшихся людей. Сразу как-то жить легче становится.

Хозяева слушали внимательно. Когда же Лиза заговорила о том, что никак не может найти нормальную подработку, Павел Эдуардович неожиданно взял ее ладонь в свои. Руки у него были холодными и чуть влажными, с морщинистой желтоватой кожей, покрытой множеством тонких голубых вен и темных пятнышек.

– Помните, я говорил вам, что один мой знакомый из театральных кругов ищет актеров для своего… как это по-современному… проекта? – спросил он.

Лиза ничего такого не помнила, но из вежливости кивнула. Несколько раз она беседовала с хозяевами о своей будущей профессии. Кажется, им нравилось, что комнату снимает не какая-нибудь очередная девочка-менеджер или юрист, а будущая актриса.

– Я могу спросить, нуждается ли он еще в молодых дарованиях, – улыбнулся Павел Эдуардович. – Миллионы, конечно, не заплатит, но на жизнь, я уверен, хватит. Продержитесь какое-то время, а там видно будет. Как вам?

– Замечательно, – пробормотала Лиза. Она пока еще не поняла, хорошо это или плохо – когда тебе помогают незнакомые, в сущности, люди.

– Морока с этой молодежью, – вставила Екатерина Марковна. – Вы не подумайте чего, но кругом деградация! Если съедете, нам же новых жильцов придется искать. А где их найти, хороших? Одни курят в комнатах, другие водят не пойми кого. Где культура общения? Где интеллект? Вот у вас, Лизочка, интеллект есть. По лицу вижу. Сразу сказала Паше, что с вами хорошо заживем.

– А давайте я прямо сейчас и позвоню? Чем черт не шутит! – Павел Эдуардович игриво подмигнул, взял в руки старенький, еще кнопочный, телефон. – Ну-ка, где тут у нас… проклятая записная книжка… как же его… Толик… Анатолий… ага… Вот! Секунду, моя дорогая, сейчас все уладим. Как в лучших сюжетных перипетиях Шекспира.

Кажется, это была какая-то старая поговорка, которую Лиза не знала. Она вежливо улыбнулась. Выходило так, что сама пришла и сама же напросилась на помощь. Сделалось неловко, но возразить она не решилась.

Павел Эдуардович тем временем прислонил трубку к уху и долго вслушивался. Потом лицо его расплылось в улыбке, он заговорил:

– Толик? Толик, дорогой, это Павел! Да, мой хороший, узнал! Жизнь? Жизнь кипит, знаешь ли. Куда нам, старикам, деваться, кроме как не жить, а? Вот скажи, твоя-то жизнь как? Рад за тебя! Бизнес развиваешь? Дела идут? Проект как? Ага. Я как раз про проект и хотел спросить. Актеров же ищешь? Есть нужда такая, да? Которые с эмоциями? Так вот у меня одна дама на примете. Хорошая, говорят, девочка. Актриса начинающая. Хочешь пообщаться?.. Ну, это тебе решать, подойдет или нет. Я человек маленький, мое дело предложить. Ага. Записываю. Отличное предложение. Дорогой ты мой человек, в долгу не останусь!

Павел Эдуардович рассмеялся, потом еще минут пять обменивался с неизвестным Толиком любезностями, а сам что-то записывал карандашом в углу газеты.

– Все улажено, Лизочка, – сообщил он, положив трубку. – У вас послезавтра собеседование. Не подведите меня, хорошо? Ему нужны девушки, студентки. У них, знаете ли, задора больше, рвения. Огонь в глазах у вас есть, это даже я вижу. А дальше уж сами. Милейший человек этот Анатолий.

– Он видный режиссер. Ставил в Мариинке в девяностых, – добавила Екатерина Марковна, и ее губы тронула легкая улыбка. – Не подумайте чего дурного.

Лиза действительно сначала подумала «дурное». Питер, как известно, был отечественной столицей порноиндустрии, и молоденькие девушки, оставшиеся без денег, вполне логично задумывались о начале актерской карьеры не на подмостках театров, а в постели в какой-нибудь комнатке с видом на Исаакиевский собор и в окружении пары операторов.

Бывшая соседка по квартире, девятнадцатилетняя Катенька, как раз была из таких. В Питере она отучилась год то ли на технолога, то ли на дизайнера, потом связалась с кем-то, бросила учебу, а по вечерам просиживала в комнате Лизы, рассказывая о перспективах быстрого и легкого заработка. Да еще и удовольствие получать! Месяц назад Катенька пропала из квартиры вместе с вещами. Хозяева сокрушались по поводу ее пропажи, искали новых жиличек, но пока никого не нашли.