В голове постепенно складывалась картина.
Похоже, фрицы приехали утром. Четверо или пятеро. Провели грубый обыск, перевернули тут все вверх дном, а потом сожгли избушку. И уехали.
Был ли тут в это время Кузьма — непонятно. Если и был, то его, получается, забрали с собой. Сапоги на нем немецкие же, так что следы могут быть и его тоже.
Но по грубым прикидкам, не было его тут.
Отлегло немного. Может и обошлось.
Подумать подольше холод мне не позволил. Стоило перестать двигаться, как зубы начинали выбивать чечетку.
Рассчитывал тут передохнуть, но увы. Надо дальше двигаться. Переодеться только надо.
Тайник, к счастью, оказался на месте. Не добрались до него фрицы. Клацая зубами, я содрал с себя мокрую одежду. Потер пальцами мокрые сморщившиеся ступни. Натянул шерстяные носки, сунул ноги в сухие боты и чуть не застонал от удовольствия.
В «горку» переодеться?
Я комкал в руках свой камуфляж. Слободский меня в этом уже видел, да и Хайдаров тоже. А по лесам прятаться в камуфляже всяко удобнее, чем в этой мокрой брезентовой хламиде.
Но Наташа говорила, что на их базе прописались эти особо секретные НКВД-шники. С ними тоже придется как-то общий язык искать. Наверняка ведь прицепятся…
Да и черт с ними!
Я натянул сухую «горку».
Дождевиком бы еще разжиться немецким, вообще было бы шоколадно. Мечты, мечты.
Ладно, будет день, будет пища.
Доберусь до лагеря партизан, уже там вместе с ребятами подумаем над моей экипировкой. Наташа… При мысли про девушку сразу же стало теплее, а губы моментально расплылись в улыбке. Будем теперь бок о бок сражаться, а не видеться от случая к случаю мимоходом.
Я скатал мокрые вещи, сунул их обратно в нычку, привалил бревном. Проверил по карманам, все ли взял.
Порядок.
Рассвет застал меня как раз на подходе к нужному месту. Приметные телеграфные столбы, уже давно без проводов. Дерево, надвое разбитое молнией… А вот и засечки, о которых Наташа говорила.
Значит я где-то совсем рядом.