Красный вервольф 4

22
18
20
22
24
26
28
30

Я прополоскал куртку от грязи, как мог отжал из нее лишнюю воду. Повесил на куст. Выполоскал грязь из шевелюры. Затылком прямо пробороздил, пока под брюхом грузовика висел. Теперь сапоги…

Портянки насквозь, конечно, хреновое дело.

Недолго сбить себе ноги в такой обуви. С тоской подумал про берцы и носки. Переобуться в них — отличная идея, но до избушки Кузьмы еще дотопать надо, тайник с моей «горкой» и ботинками как раз там неподалеку.

Может, к деревне подойти поближе, разжиться там чем-нибудь сухим?

Нет, дурацкая мысль. Местным жителям и так живется несладко, еще меня не хватало.

Не сахарный. Дотопаю как-нибудь до сторожки в мокром, не раскисну.

Отжался десяток раз, чтобы согреться. Не очень-то помогло, конечно, но кровь чуть-чуть разогнал, стало пободрее. Натянул, ежась, мокрую куртку.

Прикинул, куда мне топать примерно.

Вроде не должен заблудиться, если моя привязка к местности верна.

Чуть заплутал. Опомнился, когда вышел практически к крайнему дому Заовражино. Бл*ха, лишних километра три, получается, сделал. Но зато теперь я точно знал, где я, дорогу с закрытыми глазами найду.

И часть пути можно по утоптанной тропе пройти, а не лесом ломиться.

Запах гари я почуял издалека. Сначала подумал, что Кузьма печку топит, но чем ближе подходил, тем тревожнее мне становилось.

Ох, не печкой это тянет…

От избушки Кузьмы почти ничего не осталось. Сгоревшее пепелище, угли еще теплые. Значит, сгорела она аккурат пока я дрых, заныкавшись в подвале. Вокруг ни души, можно осмотреться, не таясь.

Включил фонарик, обежал тусклым лучом все вокруг. Следы. Немецкие сапоги, мотоциклы. Два, как минимум.

Эх, Михалыч, неужели попался?

Сердце тоскливо заныло.

Так, спокойно, дядя Саша, давай-ка без соплей! Может, обошлось еще. Не факт, что Кузьма сюда возвращался. Может с ребятами к Слободскому двинул.

Лоханки лесника на привычном месте не было, уже хороший знак…

Я еще раз внимательно осмотрелся. Вокруг сгоревшей избушки валялись вещи. Кособокий котелок, чайник, тарелки… Ватник старый, что у Кузьмы на вешалке перед дверью висел. Всякая прочая мелочевка. Следов крови или стреляных гильз нет.