— За успех в раскрытии нашего очередного дела, — дежурно продекламировал я.
— Не-е... — Психологиня поморщилась, — давай за тебя.
— С чего это вдруг?
— Так хочу.
— Это после того, что бабка наговорила?
— Да нет. Просто мои догадки подтвердились, — загадочно улыбнулась она. — Ну, если не хочешь ничего рассказывать, я не настаиваю.
Моя душа кричала: «Хочу, хочу рассказывать!», а осторожность и чуйка опера брюзжала: «Ни за что на свете!».
Я прочистил горло.
— Как-то неудобно мне за себя пить, вроде, не юбилей приключился. Только летом четвертак стукнет. Давай тогда лучше за нас. Успешных и красивых.
Дзинь. Мы отпили вина из пузатых длинноногих бокалов.
— Ты считаешь меня красивой? — в глазах Светы блеснул огонек.
— Все так считают, — я опустил глаза в тарелку, ища кусок селедки в наваленной «шубе».
Очень важное занятие, своевременно селедкой вино закусить.
— Спасибо.
— Это не комплимент, это факт, — поморщился я, хрумкая сельдью, для вина она подходит так же, как калоши для папуаса.
— А муж этого не ценит, — на лице Светы промелькнула еле уловимая тень обиды.
— Ну и дурак, — я подлил нам еще вина. — С нашей работой вообще жен и мужей иметь противопоказано.
Света вздохнула:
— Ты мысли мои читаешь, не клеится у нас что-то в семье.
Мое сердце приятно екнуло.