Я без сил сел рядом на мокрый асфальт. Морда кровоточила и горела. Одежда порвана.
— Черт возьми, какого хрена? Ты что, обезумел? — спросил я, трогая челюсть.
— Иди в задницу, — процедил он.
Сил продолжать схватку не было ни у него, ни у меня.
— Кто ты такой? — спросил я, сплевывая кровь.
— Ты прекрасно знаешь, кто я, — ответил он.
— Представь себе, но нет. Я только и знаю, что ты напал на участкового. Ранее, в середине августа, ты убил двух женщин и мужчину. А вчера — перерезал горло молодой девушке. Так?
— Это не я... — парень так энергично качнул головой, что снова поплыл, похоже, у него сотрясение.
Я кивнул:
— Разберемся. Ты же не Филатов, верно?
— Нет, — процедил парень. — Это и неважно. И если ты думаешь, что сломал меня, ты ошибся! Я не позволю вам сорвать то, к чему шел больше года!
— И что же это за цель? — прищурился я, сидя напротив и впившись в него испытывающим взглядом. — Ради которой можно крошить неповинных людей?
Он вдруг рассмеялся, хотя с побитой мордой делать это очень неудобно.
Вместо ответа на мой вопрос он с нескрываемой ненавистью произнес:
— Я знаю, кто ты. Ты Андрей Нагорный. У меня твои документы на квартиру, твой пропуск на ЧАЭС. Знай, гнида, я не позволю вам устроить аварию на электростанции! Только через мой труп! Зубами грызть буду, слышишь? Нихрена у вас не получится!
Что-то в его взгляде изменилось. Я даже привстал.
— Что ты об этом знаешь? Что знаешь об аварии восемьдесят шестого года? — принялся напирать я.
Он невесело рассмеялся.
— Смотри-ка, выходит, я не ошибся. И год знаешь. Может, еще и точную дату мне скажешь? Что, молчишь? — он выплюнул сгусток крови. — А хочешь, я скажу? Двадцать шестого апреля, ночью с пятницы на субботу!
Меня как током ударило.