Затем испанка резко поднялась со стула и направилась к выходу. Я так и осталась сидеть, боясь пошевелиться. Перстень, дарованный женщиной, будто тлел на пальце. Заворожила она его что ли?
Встала и направилась к выходу из кафе. На улице остановилась и огляделась. Все что окружало, казалось сном. Ребекка, про которую благополучно забыла, идущий рядом Алекс. Все сон и иллюзия. Даже корабль, который ждет в порту.
– Мари, очнитесь, – трясла за руку компаньонка. – Что с вами, Мари?
Ее глаза показались неискренними и злыми. Захотелось вырваться из плена ее ладоней, обхвативших мою кисть. Алекс подоспел к тому моменту, когда я хотела грубо обругать эту несносную Ребекку.
– Мари, что произошло? – спросил мужчина.
Какие у него необыкновенные плечи. Их хочется обнять…
– Мари, не молчите. Мы опоздаем на лайнер, – взволнованно напомнил Алекс.
Его руки волнуют меня… Млея от образов, которые начали вспыхивать в уме, словно калейдоскоп, я оперлась на предложенную англичанином руку и томно вздохнула.
– Поцелуй меня, – взмолилась я на русском.
– Что, мисс? – нахмурил лоб вельможа.
В этот момент наваждение сошло, и перевела на английский:
– Простите, вы правы. Лайнер. Да-да, лайнер. Вино на удивление крепкое.
– Мне кажется, вы говорили о чем-то другом, – подозрительно сощурил глаза Стоун.
– О, это русская экспрессивность. Не обращайте внимания, – приподняла брови и одарила господина честным взором.
– Необыкновенная русская душа?
– Именно. Идемте.
Ребекка все это время стояла, плотно сжав губы. По всей видимости, силилась понять, что происходит. Напротив кафе стоял фаэтон. Мы погрузились в него и через несколько минут уже поднимались по трапу.
– Увидимся после отплытия? – прощаясь с нами, спросил Алекс.
– Я выйду прогуляться по палубе, – ответила я.
– Мы совершим прогулку вместе. Вы не против, Мари? – развеселилась Ребекка.