– Сначала наши отношения были романтическими. Но потом мы постепенно разочаровались друг в друге. Я хотела насытить его жизнь поэзией, а он предпочитал прозу.
– Он любил прозу?
– Любил он много чего. Но только не поэзию.
– И из-за этого вы вчера поссорились?
– Не только. Зябликов в последние несколько дней был очень нервным и срывал на мне всё своё плохое настроение. Так произошло и вчера. И вообще, в его квартире царила какая-то тяжёлая искусственная атмосфера. У меня там постоянно болела голова, и совершенно не посещало вдохновение. Но я терпела, так как надеялась ему помочь. Однако моему терпению пришёл конец. И я ушла.
– И всё же, Тамара Сергеевна, именно после вашего ухода, Зябликов исчез.
– И всё же, именно после моего ухода, – передразнила оперуполномоченного Тамара, – Зябликов не исчез, а благополучно проспал до сегодняшнего дня. А сегодня утром около 6 часов он мне позвонил.
Тамара взяла свой мобильный телефон и показала Григорию номер телефона Зябликова в списке принятых звонков.
– Интересный факт, – обескуражено произнёс Белов. И что же он вам сообщил?
– Ничего интересного. Он сказал, что я дура.
– А поконкретней?
– Пожалуйста. Он мне позвонил и спросил, не убиралась ли я вчера вечером на его столе? Я сказала, что убиралась. Тогда он спросил, а не брала ли я с его стола старую поздравительную открытку? Я сказала, что брала. Тогда он спросил, а где она теперь? Я ответила, что в мусорном ящике. Если б вы только слышали его реакцию. Он закричал: «Ты что, выбросила мою открытку в мусорный ящик?» Я сказала: «Да, выбросила». Ну, сами посудите, зачем в доме хранить старую не подписанную поздравительную открытку?
– А он что?
– А он назвал меня… Впрочем, я об этом уже говорила.
– Да, печальная история, – посочувствовал Белов.
– Печальная, – взволнованно воскликнула Тамара. – А теперь ещё это. Зябликов пропал, а меня, как я понимаю, записали в убийцы.
– Ну что вы, Тамара Сергеевна, никто вас в убийцы не записывал. Идёт обычный процесс выяснения истины.
– Надеюсь, что истины.
– Извините, но у меня к вам есть ещё один вопрос.
– Чего уж там, спрашивайте.