Юмор и мистика! Дед мой был дворником. Тайна старинной кружки

Антонина Григорьевна задумалась.

– Мам, а может, сходишь, посмотришь, как там наш папочка? – с беспокойством произнесла Вера.

Антонина Григорьевна засомневалась.

– Неудобно мне как-то.

– Если хотите, я могу сходить, – предложил Семён.

– Правильно, Сеня, сходи! – обрадовалась Надежда. – Посмотри, что они там делают.

– Хорошо, посмотрю.

Семён отложил в сторону журнал и, поднявшись с дивана, вышел из кухни.

***

В саду, прячась за яблоней, Семён увидел весьма живописную картину. Алла Афанасьевна раскачиваясь в кресле, читала листки с ещё не прочитанными стихами, а Захарыч, сидя рядом на табуретке, отгонял от неё мух уже прочитанными.

– А вот это мне нравится! – сказала Алла Афанасьевна, отложив в сторону одно из стихотворений.

– Да, это стихотворение у меня удачно получилось, – подтвердил Захарыч. – Я его в старых… в старом стиле написал.

– А вот это опять грустное, – сказала Алла Афанасьевна, читая следующее. – Матвей Захарович, почему у вас так много грустных стихотворений?

– Не знаю. Как-то само собой получается.

– Но согласитесь, читателю ведь иногда хочется и жизнерадостных стихов, которые можно почитать вот в такой прекрасной обстановке, чтобы просто отдохнуть, а заодно и позагорать.

– А у меня есть и такие стихи! Сейчас я их вам принесу!

Захарыч поднялся с табуретки.

– Да вы не торопитесь, – крикнула ему Алла Афанасьевна, – я не спешу!

Семён, на всякий случай, спрятался за ветки. И вовремя. Захарыч, как угорелый, пронёсся мимо него в дом и вскоре выбежал оттуда с ещё одной стопкой бумаг и двумя пластмассовыми лежаками для загорания.

Когда Семён снова выглянул из-за яблони, он обомлел.