-Котик, охотничья партия номер тринадцать засекла людей. Лично их ловить будешь или же мне заняться?
-Принимаю командование.
Группа из двух плевательниц, одной грузовой платформы, трех боевых беспилотников и дюжины стражей рассредоточивалась вокруг района, в котором были заметны явные признаки присутствия человека. Довольно большой объем в ветвях одного из крупных тропических деревьев был куда горячее, чем окружающий ночной воздух. Особенно в районе прикрытых ставнями окон. Внутри домика на дереве, где вполне могло прятаться человек десять, явно размещался обогреватель или на худой конец стояла корзина с камнями, долго лежавшими в огне. То, что решение проблемы технологически примитивное, вовсе не делает его неправильным.
Первый ход, к некоторому моему неудовольствию, остался за местными жителями, не поленившимися выставить часового. Увидели они мои машины или услышали, я так и не понял, но внезапно из незаметных поначалу дыр в крыше взлетели осветительные ракеты, сменившие глубокую ночь как минимум на куда более подходящие для человеческих глаз сумерки. И сразу же вслед за ними голову одного из стражей расплескало в разные стороны мощным кинетическим ударом, выведшим из строя датчики дроида. Серия попаданий обрушилась также и на броню плевательницы, но самоходный крупнокалиберный пулемет отделался лишь деформацией отдельных участков корпуса. Конечно, он легко мог изрешетить спрятанное в ветвях дерева строение — доски, даже если за ними скрывались самодельные броневые вставки, вряд ли бы остановили разогнанные до сверхзвуковых скоростей кусочки металла. Однако обитатели этого места нужны были живыми. Жаль только, они сами этого не знали, а потому одна из семи теней, скользнувших вниз по канатам, самым наглым образом самоубилась, когда крепление сплетенной из лиан веревки оборвалось, и коротко вскрикнувший человек камнем рухнул вниз, неудачно приземлившись и вывернув шею под явно невозможным для живых углом. Зато остальные шестеро действовали с ловкостью обезьян, силой киборгов и сноровкой людей, которые очень давно только и делают, что выживают. Даже тот факт, что мои квадракоптеры выпустили ракеты, после своих подрывов оставившие плотное белое облако усыпляющего газа не сильно их замедлил. Хотя нормальных людей, ну вроде меня в молодости, такая штука сбила бы с ног вдоха за три-четыре.
-Какая-то сегодня невезучая ночь. – Сделал я вывод после того, как третий страж потерял голову. И то, что перед этим он успел ткнуть шокером одну из целей, служило слабым утешением. Меткость противника неприятно поражала, если бы еще они лучше выбирали себе цели, не пытаясь вывести из строя гоняющую их по земле танкетку, то на судьбе охотничьей партии номер тринадцать можно бы было ставить крест. Или его же пришлось бы ставить на этих живчиках, которых пусть и хотелось взять дышащими и целенькими, но это вовсе не являлось обязательной к исполнению директивой. К нашему обоюдному счастью убогое вооружение обитателей дома на дереве практически гарантировало итоговую успешность операции.Сначала я решил, что враги имеют крупнокалиберные пистолеты, потом было заподозрил наличие среди них псиона-телекинетика, но покадровая съемка расставила все по своим местам. Рогатки. Боевых роботов громили дикари, вооруженные детскими игрушками! Ну, не совсем детскими, все же они сообщали своим снарядам достаточную убойную силу, чтобы человеческое тело едва ли не навылет прошибить. Но тем не менее!
Пятеро обитателей Фортуны резко превратились в дуэт отчаянных бойцов, когда сразу трех из них протаранили вошедшие в крутое пике квадракоптеры. Мощные удары переломали летучие машины и кости жертв атаки беспилотных камикадзе, чем резко изменили расклад сил. Оставшуюся парочку стражи все же смогли окружить…А вот скрутить их без происшествий не получилось. Оставшийся последним дикарь с глухим ревом животной ярости расколол свою голову о ствол дерева. Видимо он сообразил, что они нужны мне живыми и решил не радовать врага подобным удовольствием.
-Образцы захвачены, готовь операционную. — Обрадовал я Сару, передавая ей управление над пустившейся в обратный путь техникой. К броне плевательниц теперь были прочно примотаны гневно дергающиеся коконы из веревок. Первоначально в фирменную экипировку стражей входило всего лишь несколько комплектов наручников, но на мой взгляд одна единственная бобина с канатом все же поэффективнее будет. – Кстати, пробей этих ребят по городским базам данных, вдруг у них найдутся близкие или хотя бы знакомые.
-Ты думаешь, стоит? — Засомневалась моя помощница. – В конце-концов, они этих людей уже заочно похоронили.
-Но не забыли и наверняка в глубине души еще питают надежду, что случится какое-нибудь чудо. И, как знать, может мы его организуем. – Я попытался просчитать шансы на успех задумнного мероприятия, и лишь отсутствие мимических мышц удержало меня от того, чтобы досадливо скривиться. – Ну, в крайнем случае, обеспечим этим бедолагам надежный криостаз. Тоже ничего хорошего, но по крайней мере все же не похороны. В заморозке люди могут лежать веками, дожидаясь лечения, прежде чем окончательно стухнут.
Черная гниль, как я и предполагал изначально, являлась заболеванием и главным бичом местного сельского хозяйства. Вот только страдали от неё не съедобные культуры, а поедавшие их люди. Какой-то на редкость ублюдочный идиот, которому лично я бы прописал за его творение эвтаназию в целях защиты остального человечества, сотни лет назад создал очень любопытный штамм бактерий. Эти микроскопические существа существовали в симбиотических отношениях с растительными клетками и особых неудобств своим носителям не доставляли. Вместе с ним росли, размножались, умирали… Более того, эта пакость в отличии от нормальных болезней сельскохозяйственных культур встречались не в каждом кусочке колоса пшеницы или яблока. Поражен ими мог быть только маленький участок, объемом миллиметр на полтора. И внешне это никак не проявлялось до той поры, пока зараженная пища не оказывалась внутри организма. Зато сразу после контакта с человеческой слюной одноклеточные паразиты покидали растительные клетки и маскировались под человеческие, а после благодаря кровотоку попадали прямо в мозг. И тогда черная гниль показывала свое истинное лицо. Сначала жертва становилась просто без меры раздражительной, а потом у неё начинались болевые приступы, сопровождаемые вспышками агрессивности и кровотечение из глаз и носа. Никакой самоконтроль не мог полностью подавить воздействие микроскопических диверсантов, заставляющих в громадном количестве выделяться гормоны, делающие из человека злобного берсеркера. И тогда на свет появлялся новый гнилец. Вирус активировал природные механизмы, отвечающие за сопротивление физическим угрозам. Вот только сильнее всего зараженные теперь реагировали на нормального здорового человека, который виделся им чем-то вроде пришедшего прямиком из кошмаров чудовища-людоеда. И глубинные неуправляемые слои психики требовали убить этого монстра раньше, чем он убьет тебя и твоих сородичей. К числу которых отныне относились только другие обладатели страшного диагноза.
Нет, зараженный не становился зомби, фильмы ужасов с которыми были так популярны во времена моей молодости. Кое-как двигающихся полупаралитиков, пусть даже со способностью игнорировать большую часть смертелньых травм, люди не боялись бы так сильно, как гнильцов. Застывающие потоки крови, которую безумцам быстро становилось лень утирать, придавали им вид довольно жуткий…Но куда хуже был тот факт, что интеллект зараженных страдал от воздействия бактерий не слишком сильно. Они по-прежнему оставались способны к планированию своих действий, использованию оружия, техники или взрывчатки, заботы о себе. Просто убивали людей с той жестокостью и целеустремленностью, которую следовало ожидать лишь от наиболее сумасшедших маньяков.Больные даже не становились психами в полном смысле этого слова — в изолированной камере с хорошей вентиляцией, глушащей запах человеческих тел, несчастные опять становились сами собой. И от этого было только хуже. Мало кто решится убить своего сына, друга, мать, любовницу, если где-то там в глубине они все еще остаются их близкими людьми. И иногда, в моменты просветления, прежняя личность всплывает на поверхность.
-Котик, мне кажется, что подобное распределение ресурсов нерационально. — Заметила Сара, выводя мне несколько графиков, показывающих колебания численности выживших горожан и степень их опасности. С момента нападения пиратов на Мерфис прошло чуть больше двух дней. И за это время люди понесли дополнительные потери, не связанные с последствиями полученных в бою ран или суицидальными настроениями после потери имущества и близких. Выведенные в леса на случай возможного возмездия со стороны нимбрийцев женщины и дети несмотря на наличие оружия и охраны стали целью для агрессивных обитателей Фортуны. Двенадцать человек оказалось укушено или ужалено ядовитыми насекомыми и растениями, в результате чего скончались раньше, чем удалось подобрать антидот. Семерых растерзало зверье достаточно глупое, чтобы не бояться огнестрельного оружия и достаточно живучее, чтобы несмотря на град пуль до кого-нибудь дотянуться. Пятеро просто пропали без вести, возможно дезертировали. Одного грудничка утащил и еще в полете частично сожрал курлычущий дьявол. Пернатого хищника подстрелили раньше, чем он успел смыться с добычей восвояси, но ребенка с выпотрошенным животом это не спасло. И еще три человека погибло, а семнадцать получило ранения, когда один из лагерей беженцев обстреляла из самодельного миномента банда людей, опознанных как гнильцы. – Потери среди мирного населения сократятся куда больше, если мы свернем все поисковые партии и сосредоточимся на том, чтобы возвести полевые укрытия. В настоящее время представители дикой природы представляют горожанам куда большую угрозу, чем мелкие враждебные формирования.
-С математической точки зрения ты права, Сара, но вот оценку воздействия недавнего происшествия на моральное состояние беженцев тебе стоит переоценить. — Не согласился я со свой заместительницей. -- Когда человек умирает от укуса клеща, нападения бешенного волка или там контакта с хищной плесенью, то это трагедия для его близких. Знакомые и случайные свидетели происшествия лишь посочувствуют, но не более. В окружении множества людей, когда работают медицинские службы, по периметру стоит охрана и организовано регулярное питание, работают стадные инстинкты. Человек подсознательно чувствует себя в безопасности и не верит в то, что нечто подобное может произойти с ним. Но от упавшей на голову мины не спасут ни часовые, ни бригада врачей, а потому такая угроза воспринимается куда более лично.
Время шло, а нападения пиратов все не было и не было. Минуты складывались в часы, а часы в сутки. Мои роботы, за отсутствием человекоподобного противника растрачивающие боезапас на обитателей джунглей, буквально завалили беженцев свежим мясом. Впрочем, те творим в их охотничьих угодьях беспределом не возмущались, а сыто отрыгивали шашлыком, разделывая все новые и новые туши. Из города специальными курьерами были вывезены все запасы соли и прочих консервантов, однако имелось смутное ощущение, будто надолго их не хватит и часть пищи все-таки пропадет. Местных жителей, привыкших вести полуголодное существование, такая перспектива приводила буквально в самый настоящий ужас. А я вот не расстраивался. Прущие из глубин тропических лесов потоки зверья казались неисчерпаемыми. А площадь их, если верить современным картам, со времен освоения Фортуны выросла во много раз. Не знаю уж, какой безумный гений реформировал местную экосистему, но теперь засушливых пустошей на планете не осталось, преобладающим типом местности стали зеленые джунгли.
Мучительное ожидание ответного удара пиратов закончилось,когда через пять дней после нападения на Мерфис по эфиру пролетело радостное сообщение. Корабль-матка, представляющий из себя не приспособленную для посадок на планеты прямоугольную бандуру десяти километров длинной и практически той же толщины и ширины, принимал в себя обратно исторгнутые им челноки и десантные баржи, одновременно удаляясь от планеты. Намерения его у обитателей Фортуны, неоднократно становившихся жертвами подобных набегов, не оставляли сомнений: нимбрийцы уходили, решив удовольствоваться полученной добычей. Судя по результатам радиопереговоров, они разорили как минимум три десятка поселений. И еще в дюжине получили довольно жесткий отлуп на подобии того, который им устроили мои дроиды. Но по извечной привычке шакалов тратить свои силы и жизни на то, чтобы подавить всякое сопротивление не стали, а сосредоточили свои усилия на доступных для разграбления целях. В первую очередь их интересовали рабы, а все остальные возможные трофеи шли лишь довеском. Когда корабль-носитель удалился от планеты достаточно, чтобы ничто не мешало ему уйти в гипер, то как и ожидалось исчез, улетев не то в свою родную систему, не то к новой слабозащищенной цели. А обитатели Фортуны хором выдохнули, потому как их оставили в покое. На какое-то время. Между налетами могло пройти как несколько месяцев, так и пара десятилетий. Когда не отличающимся особым достатком капитанам джентльменов удачи взбредет в голову натаскать новичков на почти беззащитном мирном населении и заодно разжиться рабами, шкурами экзотических животных и прочими трофеями со стоящего на грани полного упадка мира не знали, наверное, даже они сами.
Мерфис начал отстраивался. Быстро и прочно. Я не был намерен уходить из города, который находился так близко к подземной базе и мог служить отличным плацдармом. И уж точно не собирался играть в демократию, оставив людям хотя бы видимость того, что они здесь главные.Впрочем, пока особых конфликтов между нами и не возникало. Кара, ставшая новым мэром, могла похвастаться не только сиськами, но и мозгами. А потому мы заключили взаимовыгодную сделку. Ну, то есть каждый думал, что он партнера нагло обманул. Она получала небольшую армию дройдов, готовых заботиться о жителях частично разрушенного города. Я обретал исполнительную, законодательную и судебную власть над примерно пятьюдесятью тысячами человек. Еще совсем недавно их было намного больше, но часть погибла, а часть не скрывала своих намерений убраться от подозрительных роботов подальше при первой возможности. Разумные и самостоятельно действующие машины на Фортуне в настоящий момент являлись большой редкостью в связи с общим технологическим упадком…Но сразу после проигранной войны с Нимбрией они еще встречались. Потерявшие хозяев охранники, автономные боевые платформы, перепрошитая криворукими народными умельцами в черт знает что бытовая техника с глючащими программами и сбитой напрочь логикой. В основном они были враждебны к людям, которые не могли предъявить боевым роботам соответствующих кодов доступа. И потому отношение ко мне оказалось двойственным. Примерно как к обвешанному оружием и взрывчаткой психу, который, тем не менее – дружелюбный псих и рад помочь по хозяйству или поделиться с окружающими завалявшимися в его карманах патронами и конфетками. Или убить кого-нибудь из числа имеющихся общих врагов. Когда-нибудь он с нарезки, наверное, сойдет окончательно, но до тех пор окружающие рассчитывали извлечь из его действий немалую выгоду. А горожанам сейчас определенно требовалась некоторая поддержка.
После налета пиратов в Мерфисе почти не было исправной техники. Танки сгорели в боях на узких улочках все до одного. И даже каждую гражданскую машину её хозяева пытались превратить в броневик, чтобы не бояться быть сожранными или ограбленными по дороге из пункта «А» в пункт «Б». Нимбрийцы выводили столь заметные огневые точки из строя большими калибрами и с большим энтузиазмом. Пусть корпус или колеса в мастерских могли изготовить, но вот с двигателями и бортовой электроникой возникали проблемы. Нет, их в принципе умели делать…Но – штучно. А требовалось много и сразу, если обитатели Мерфиса намеревались контролировать свою прежнюю территории и не допускать на ней разгула опасных существ или людей.
В городе не имелось тяжелого оружия, без которого ни одно поселение Фортуны не могло чувствовать себя в безопасности от банд или агрессивных соседей. Излучатели на башнях, являвшиеся чуть ли не главной местной гордостью и достопримечательностью, не были произведены на планете. Их привез какой-то торговец из тех, что изредка все-таки появлялись на орбите и отправляли к поселениям свои челноки, меняя высокотехнологичную продукцию на местные сокровища по грабительскому курсу. Орудия и несколько силовых щитов купил еще предшественник погибшего главы города, отдав за них целую маленькую армию. Он сформировал две тысячи обученных солдат, готовых стать пушечным мясом в чужих разборках. Причем это были не какие-то там всегда готовые поднять бунт или делать работу спустя рукава рабы, а находящиеся на пике физической формы добровольцы с полностью или частично активными генами суперсолдат, прекрасно знающие на что идут и ради чего. После двадцати пяти лет службы выживших ветеранов обещали доставить обратно, если они захотят, но прошло уже тридцать. И ни один не вернулся. На настоящий момент самым серьезным калибром в распоряжении мэра, если моих дроидов не считать, являлся прикованный к аппарату жизнеобеспечения двухсотлетний телепат, без посторонней помощи не способный даже дышать. Однако разум в почти угасшем теле оставался на удивление бодрым. И опасным для окружающих, если конечно те думают не микросхемами. Те две столкнувшиеся друг с другом летающие машины, которые я принял за результат действия кибервойны, были на его счету. Старик просто взломал сознание пилота и заставил его пойти пойти на таран, врубив двигатели в режиме форсажа. К сожалению, надолго едва-едва цепляющего за жизнь псиона не хватало. Его и после первой то успешной атаки с трудом смогли откачать от последствий очередного инсульта.
В Мерфисе не было запасов, позволяющих продержаться во время трудного периода. Точнее, это до нападения пиратов все думали, будто он трудный. А сейчас, когда сгорела половина складов и встали почти все немногочисленные производства, лишившись станочного парка или немногочисленных квалифицированных специалистов, людям впору было «Караул!» кричать. Электростанция встала, а потому начали гибнуть снабжавшие город большей частью пищи фермы. Без тока не работали станки, производящие одежду и обувь, единственный предмет экспорта данного населенного пункта. Кстати, состояли те предметы быта из тех же углеводородов, что и корпуса роботов, только на сей раз пластик близился по своим свойствам не к стали, а к резине или шелку. А еще в городе, где с пистолетами ходили даже в туалет, стал резко ощпущаться патронный и снарядный голод, Нет, как делать порох и прочие взрывчатые смеси народ помнил. Даже более того, моя коллекция пополнилась несколькими довольно интересными рецептами из тех, которые можно воплотить в реальность силами одного энтузиаста на обычной кухне. Однако флора и фауна Фортуны, способная доставить неприятности даже боевым дроидам, на примитивные самопалы или дульнозарядные пушки презрительно пофыркивала. Ну, один раз можно какого-нибудь хищного кибердинозавра подловить, ну во второй совершить подвиг и подготовить ловушку…Но жизнь – это вам не игрушка, где всегда есть возможность перезагрузиться. А чтобы иметь приемлемые шансы вернуться с работы живыми охотники, лесорубы, торговцы и военные должны были иметь автоматическое оружие с высоким темпом стрельбы, хорошей кучностью и удовлетворительными бронебойными свойствами.
Мои роботы, временно переквалифицировавшиеся в строителей, отстраивали из железобетона трех и пятиэтажные конструкции на месте сгоревших дотла домов. Здания росли со скоростью генномодифицированного бамбука. Там, где неделю назад курилось дымом пепелище, ныне возвышался вполне так благоустроенный микрорайон. Дома сдавались с вылепленной автоматическими станками из пластика и металла бытовой техникой вроде стиральных машин, утюгов, холодильников и радиоприемников. Да они даже бесплатные компьютеры поставили и в единую сеть соединили – увеличение затрат вышло совсем микроскопическим, а Интернет воистину одно из величайших изобретений человечества!