Люди на обложке выглядели настолько живыми, что в первый миг я даже отпрянула.
– Не волнуйся, они оттуда не вылезут! – засмеялась, довольная моей реакцией, Джорджи. – Я тоже сперва испугалась. Много раз тыкала в них пальцем, чтобы убедиться, что они нарисованные.
Кивнув, я открыла книгу.
Закорючки, как и титульная надпись, вызвали у меня легкое головокружение. Похожая ситуация была и с ве-ло-си-педом – мне казалось, что вот-вот, осталась самая малость, и я обязательно вспомню буквы этого алфавита, написанные на раме.
Они сложатся в слова, а потом и в предложения.
Тут зрение снова расфокусировалось, и я увидела, что от предметов шел едва заметный золотистый фон.
Повернувшись, посмотрела на детей короля Анджея. Над головами Джорджи и Густава свечения не было, и это означало, что…
Признаться, я понятия не имела, что бы это могло означать!
– Еще одна странная штука, – заявила мне Джорджи. – Посмотри, Кэрри!
Я посмотрела.
Это был те-ле-фон.
Безжизненный, но если нажать вот тут… Сбоку от эк-рана – и держать продолговатую кнопку на светлом корпусе, то те-ле-фон должен включиться.
Нажала. Трясущимися руками.
Те-ле-фон остался безжизненным, но и этому тотчас же нашлось объяснение. Словно кто-то внутри меня знал, что так и должно быть.
Те-ле-фо-ну нужно постоянно питаться, он ест крайне специфическую пищу через тонкие провода, а здесь нет ни одного, ни другого.
Ни пищи, ни проводов.
– А еще у меня есть вот такая штука, – с довольным видом заявила Джорджи. Похоже, я выглядела шокированной, и принцессе это пришлось по душе. – Мы с Густавом тоже не разобрались, для чего оно нужно. Из всех вещей разгадали только книгу.
Я повернулась и отшатнулась. Потому что Джорджи держала в руках пис-то-лет, и его черное дуло смотрело прямиком мне в лицо.
– Понятия не имею, что это такое, – говорила принцесса. – Но вряд ли молоток для разбивания орехов, как уверяет меня Густав.
Я знала, что это был не он. Не молоток.