- Как отнесся к вашему браку лорд Виззман? – спросила я осторожно.
- Ему пришлось смириться, - усмехнулся Питер. - Я сказал ему, что если он не даст своего согласия, то я выкраду его дочь и женюсь на ней тайком, потому что я ее люблю. После этого мы с Корнелией станем жить в деревне, и его деньги нам не нужны. Я способен самостоятельно обеспечивать нашу семью.
- О, папа немного поупрямился, но потом смирился, - заулыбалась Корнелия. - Он желает мне только счастья, так что ему пришлось принять тот факт, что я его нашла.
Затем Питер сообщил, что он принял предложение своего друга и собирается присоединиться к магам из команды «Фергюссона и Борга». Деньги по началу обещают не слишком большие, но все же…
- Тебе не стоит беспокоиться о таких мелочах, любовь моя! - заявила Корнелия. – Главное, чтобы ты был счастлив и занимался тем, что тебе по душе. Денег нам хватит, уж я-то об этом позабочусь!
На это я подумала, что у Питера Сегерина и будущей Корнелии Виззман-Сегерин все совпало, и у них непременно все будет хорошо. И да, конечно же, я буду счастлива стать подружкой невесты их свадьбе!
Зато сообщение Корнелии о том, что де Бражье вчера вечером вышел из тюрьмы, немного поубавило мое радостное настроение, хотя и я подозревала, что виконт не задержится за решеткой навечно.
Однажды его все-таки выпустят.
Ну что же, этот день настал еще вчера, и это означало, что мне стоило ожидать гадостей с его стороны. Но быть может, неделя в тюрьме настроила виконта на благоразумный лад? Или же он позабыл о моем существовании?
Как, например, давно уже отчаявшиеся мои кавалеры, которым я не уделяла никакого внимания. Отказывалась принимать их приглашения, не устраивала чаепитий и смотрин у себя дома и не соглашалась отправляться с ними на свидания.
Поток цветов и писем от них постепенно иссякал, пока не сошел на нет, чему я была несказанно рада.
Зато мне прислали чудесный букет от Нейтана с пожеланием удачи на экзамене, а также напоминанием, что он заедет за мной позже, и мы отправимся в «чудесное место в центре Виенны, чтобы отметить этот день, какие бы результаты он не принес».
Затем принесли записку от Мэтью, в которой тот извинялся за то, что так сильно на меня давил, когда мы встретились с ним на Маллен-Сквер.
«Теперь я понимаю, что был в корне неправ. Мне искренне жаль, что я не удержался от резких слов и сделал излишне поспешные выводы. Сможешь ли ты найти в себе силы и простить меня за то, что я успел тебе наговорить?».
Я вспомнила, какими глазами он на меня смотрел возле прачечной миссис Лонсон, и украдкой вздохнула. В них я видела собственный смертный приговор, и выкинуть подобное из головы оказалось не так-то просто.
Мэтью поверил написанному в бумагах Моргана Ноллена. Посчитал меня порождением аномалии, и, не сумей я повернуть все на сто восемьдесят градусов, то жалости от него было бы не дождаться.
Но Мэтью все-таки мне поверил, после чего мы заручились поддержкой землян.
В конце письма он сообщал, что провел с Архитектором весь вчерашний вечер и даже остался ночевать в одной из пустующих спален. Сегодня с самого утра они снова продолжили работу, - и теперь вместо смертного приговора глава Особого Отдела просил у меня прощения.
Ну что же, раз я смогла принять тот факт, что в этом мире у меня есть отец из другого, то уверена, однажды я смогу простить и Мэтью Шеннона!
Вернее, уже простила, просто... Просто оставалось забыть, как именно он на меня смотрел!