– Откуда такая уверенность в непорочности этой леди Сантес? – пробормотала я, уставившись на письмо Генри, как на гремучую змею.
– Нам она тоже не нравится, леди Ривердел! – произнес один из моих телохранителей. – Мы не спускаем с нее глаз. Если она попытается причинить вред принцессе, мы ее остановим.
И его рука легла на рукоять меча.
Я кивнула, но легче мне не стало.
Парламент соберется завтра или послезавтра, билась в голове противная мысль. Если Броддики успешно выведут Эвана из игры – ну это мы еще посмотрим! – то им останется лишь убрать со своего пути Аурику.
Подобраться к ней без лорда Хардинга будет намного проще.
Исчезни Аурика, Парламент объявит королем Идана Броддика, и Сигизмунду придется согласиться с их решением.
Других кандидатов попросту не было.
Появление Милисенты Сантес отлично вписывалось в этот план.
Ужаснувшись в очередной – бесчисленный! – раз, я поспешила к двери в смежную комнату.
Аурика, в веселеньком розовом платье с пышным бантом на спине и уложенными вокруг головы косами – совсем не так, как обычно заплетала я! – играла на пушистом ковре с белым песиком. Если брать породу, то он был похож на нашего джек-рассел-терьера.
Рядом с ней, устроившись в кресле и уставившись на девочку застывшим взглядом, сидела миловидная женщина средних лет.
У нее были темные скрученные в гульку волосы, усталое лицо и понурые плечи. Но, услышав звук открываемой двери, она повернула голову, и застывшее выражение на ее лице тотчас же сменилось любезной улыбкой.
– Это ты, Райли?! – воскликнула леди Сантес, поднимаясь на ноги. – Как только я услышала, что ты тоже уцелела, мое сердце наполнилось счастьем до краев!
– И мое, Милли, и мое! – мрачным голосом отозвалась я. – Как только узнала о тебе, так сразу же и наполнилось. Но со мной-то все понятно… Думаю, принцесса уже успела рассказать о наших приключениях.
Аурика как раз подбежала ко мне и обняла, а я поцеловала ее в макушку.
– Доброе утро, Райли! – улыбаясь, заявила мне. – Я все-все рассказала Милли!
– Но раз так и Милли обо всем знает, то и я бы не отказалась послушать ее рассказ, – отозвалась я.
Ее лживый рассказ, добавил противный внутренний голос.
Я не могла отделаться от ощущения, что Милисента Сантес насквозь пропитана ложью. Весь этот ее благостный вид и кроткое выражение лица – мне ничто в ней не понравилось!