Заморгала – ну как такое может быть?! Увиденное попросту не укладывалось в моей голове!
Но на этом странности не заканчивалось.
Девочка, чертами лица похожая на Аурику, держала на руках белую собачку, а вокруг них бесновалась, пытаясь схватить ее за подол золотистого платья, стая озлобленных черных псов.
Но то ли от девочки, то ли от женщины, то ли откуда-то сверху – какая вообще разница, если это просто старая икона? – лился свет, заключая их в конус, в который не могли прорваться те самые оскаленные псы.
Женщина обнимала девочку, прижимая ее к себе правой рукой. В левой она держала позолоченную шкатулку, от которой тоже шло свечение.
Золотой краски у художника было много, он явно ее не жалел.
– Дары Богов Аргоса, – прошелестел мне в ухо священник, и я вздрогнула. – Рад, что вы почтили нас своим вниманием, мисса!..
– Райли Янсен, – на всякий случай напомнила ему. Происходящее стремительно переставало мне нравиться. Оно и раньше не вызывало восторга, а сейчас и подавно. – Мы в городе проездом, святой отец! Я и мой сын Туве. Проходили мимо вашего храма и вот решили зайти.
– Да-да, зайти!.. – завороженно повторил священник, не спуская с нас глаз.
Причина его растерянности мне была вполне понятна.
Пусть новую себя я так и не увидела, потому что зеркала не попадались на моем пути, но, судя по всему, у женщины со шкатулкой на иконе были черты Райли Ривердел, раз уж принцесса так уверенно об этом заявила.
Зато девочка была вылитой Аурикой, в этом у меня не было никаких сомнений.
Уверена, святой отец тоже подметил сходство и теперь смотрел на меня завороженно.
Но он не знал того, что было известно мне. Что интриговало и пугало меня одновременно.
И дело было не только в нашем сходстве или же белой собачке Аурики, оставленной на Осгорне. Под дурацким колпаком на голове у принцессы были две французских косички, которые я, нервничая, заплела ей перед въездом в Берганот.
Принцесса заявила, что такой прически у нее никогда не было, и я решила, что в этом мире до «колосков» еще не додумались.
А теперь вопрос – как неизвестный художник, нарисовавший эту икону, подозреваю, довольно давно, смог изобразить те самые косы, которые я соорудила на голове у Аурики полчаса назад?
Я прекрасно видела штрихи краски, повторяющие мои плетения в волосах девочки.
И да, это был очередной вопрос, на который у меня не предвиделось ответа.
– На этой иконе изображено пророчество… Видение, которое явилось святому Иерониму, когда тот молился Богине Нее, – кашлянув, напряженным голосом произнес священник.