Тут я заметила приколотое к ее строгому платью маленькое соцветие сирени, и мне стало чуть спокойнее. Как и от известия, что Аурику денно и нощно будут охранять воины из дружины Сигизмунда.
Появились две ее горничные. Миссис Хортвилл негромко заверила меня, что ручается за них головой, и в их верности не может быть никаких сомнений.
Они показались мне довольно милыми, да и вышитые на белых фартуках веточки сирени тоже пришлись по душе.
От этого мне стало немного легче дышать.
Именно поэтому я решилась отпустить Аурику. Ее собирались искупать и переодеть, потому что позже принцессу ждала встреча с дедом.
Нет, все-таки не выдержала – отправилась вместе с ней в роскошную ванную комнату, где просидела на краю огромной фарфоровой бадьи, глядя, как принцессу моют ловкие горничные. Затем, когда я получила от них чистого и пахнувшего травяным мылом ребенка, уговорила ее немного поесть, после чего заплела Аурике два «колоска».
Принцессе перед этим принесли прелестное белое, расшитое мелкими цветочками платье, и я помогла его надеть.
Наконец, Аурика отправилась на встречу с Сигизмундом, а я…
Я немного успокоилась.
Оказалось, у меня выдалось несколько свободных часов – меня предупредили, что принцесса до вечера пробудет с дедом и мои услуги потребуются только тогда, когда придет время укладывать ее спать.
Кивнув, я отправилась в смежную с покоями Аурики комнату, решив, что мне тоже не помешает принять ванну. И не стала отказываться не только от помощи горничных, но и от непонятно откуда взявшегося платья.
Оно было светло-кофейного цвета, украшенное затейливой вышивкой, с парчовой золотистой нижней юбкой, и я искренне поблагодарила явившуюся миссис Хортвилл за ее заботу.
Новую сорочку мне тоже принесли – и сафьяновые туфельки, – и я решила, что не стану спрашивать, откуда взялась вся эта красота. Буду считать, что она соткана из воздуха.
Тут горничные поинтересовались, что делать с моими старыми вещами, и на лице одной из них промелькнуло выражение отвращения.
В чем-то я была с ней согласна. Крестьянское платье, пережившее со мной множество интересных приключений, совершенно не вписывалось во дворцовые интерьеры.
Отдать его бедным я тоже не решилась. За эти дни платье пришло в ужасающее состояние, поэтому я выбрала кремацию – попросила сжечь его на кухне.
Наконец, мне принесли обед и оставили одну.
Еда оказалась великолепной, как и понимание того, что меня наконец-таки никто не убивает и, возможно, какое-то время не будут этого делать.
Здесь, в Малом Дворце, в собственной комнате, с двумя телохранителями за дверью – король Сигизмунд приставил их еще и ко мне – я чувствовала себя в относительной безопасности.
Именно в этот момент – в мгновения моего высшего блаженства – раздался посторонний скрип, и я, дернувшись, растерянно замерла. Знала, что в комнате кроме меня никого нет, а я уж точно не скрипела.