– Итак, наша следующая прелестная участница, выступающая под номером семь – леди Мира Уилсон верхом на Громе, жеребце… гм… ровердормской породы! – раздался усиленный магией голос комментатора
На трибунах принялись аплодировать, затем к нашему загону подошел судья на поле, готовый распахнуть дверцы и запустить магические часы.
Тайлор подсадил меня в непривычное женское седло, но я так и не смогла насладиться моментом старта, и даже волноваться толком у меня не получалось. Мне было не до этого – сидя на спине Грома, я в очередной раз принялась утешать одного нервного герцога, не находившего себе места от тревоги.
– По секрету, к леди Уилсон проявляет интерес не последний человек в Элайре, – тем временем вещал комментатор.
– Вот еще, нашли секрет! – усмехнулась Нэнси. – Весь Ровердорм уже об этом знает.
– Удачи, Мира! – помахала мне Марион, а Брай ободряюще улыбнулся.
– Все будет хорошо, – добавила Лиззи. – Гром мне пообещал, что он за тобой проследит.
Я кивнула, нисколько не удивившись тому, что сестра читает мысли животных. Давно об этом догадывалась, а в Ольсене получила прямое тому подтверждение.
– Ми-ра! Ми-ра! – закричали, заволновались на трибунах те, кто приехал меня поддержать, – среди них были и Уна с Патриком, и Донахью с Молли, и почти все наши арендаторы.
Не только они – все наши соседи пожаловали в полном сборе.
Тут мы с Громом выехали из загона, после чего я пустила его вскачь – началось!..
Первое препятствие мы взяли чисто – хотя кровь зашумела у меня в ушах, а сердце заколотилось как бешеное. К тому же мне было неудобно в непривычном женском седле и приходилось постоянно думать о том, чтобы из него не выпасть.
Затем мы сделали небольшой круг перед трибунами, после чего отправились к следующему препятствию. Гром уже набрал необходимую скорость для прыжка, но тут, откуда ни возьмись, выскочила и кинулась ему под ноги лисица.
Конь сбился с шага, на трибунах ахнули, а Гром врезался грудью в жерди, обвалив препятствие.
Не стал через него прыгать.
«Все хорошо! – сказала ему мысленно, когда он свернул в сторону и поскакал к следующему трамплину. – Ты молодец, ты сберег чужую жизнь, и я тобой горжусь».
Но Гром переживал, и тогда… Идеально пройдя оставшуюся дистанцию, я позволила ему сделать то, что он хотел. Направила к последнему барьеру, прыжок через который не входил в программу состязаний по женской выездке.
Его преодолевали только мужчины – и то далеко не все.
На трибунах заволновались, когда поняли, что я задумала. Но мы уже прыгнули – взлетели в воздух под восторженные крики и аплодисменты толпы, после чего преспокойно опустились на другой стороне от препятствия.
Сделали круг почета перед трибунами, затем остановились перед судьями.