К тому же к рассвету кризис миновал – ни вечером, ни ночью никто из новоприбывших не умер, а усталый доктор Легран, явившийся к нам то ли в три, то ли в четыре утра – словно время перестало иметь для всех в этом доме какое-либо значение, – сообщил, что магия тэргов сотворила чудеса.
Все пациенты «Охотничьего Уголка» непременно поправятся, и произойдет это в самое ближайшее временя.
Тут с кухни пришла Нана – она тоже не ложилась, но выглядела вполне бодрой и довольной жизнью. Выслушала доктора, уперев руки в бока, после чего заявила, что все это несомненно очень хорошо, но ее девочки совсем забегались, поэтому мы с Лилли должны немедленно отправляться спать. И Эстер с собой прихватить – каким-то непостижимым образом невеста некроманта тоже перекочевала в разряд Наниных «девочек».
Иначе она за себя не ручается.
Чтобы не доводить Нану до греха, мы с Лилли, подхватив порядком измучанных тэргов, отправились к себе. И Эстер увели – потому что она выглядела, как восставшая из мертвых, на что доктор Легран заявил ей вслед, чтобы она непременно отдыхала, иначе он лично погрузит ее в магический сон.
Весту самоотверженность невесты, подозреваю, не пришлась бы по душе, но магов с нами не было. Айдан с Корвином Диксоном, захватив с собой еще и некроманта, куда-то отправились на ночь глядя и до сих пор не вернулись, хотя уже рассветало.
Я не могла найти этому факту нормального объяснения, и Лилли с Эстер тоже не знали, почему они бросили нас и больных в столь сложный момент.
Но сил тревожиться еще и из-за магов у меня попросту не оставалось.
Поэтому я добрела до комнаты, последними силами стащила с себя платье и рухнула на кровать. Прижала к себе Ирви – Зорган остался с монахинями, – после чего моментально провалилась в сон.
Поднялась я часа через три с гудящей головой. Лилли еще спала, а Ирви, давно научившаяся открывать двери, втихаря куда-то сбежала. Вот и я осторожно выбралась из комнаты и отправилась вниз.
Волновалась – не без этого! – думая о том, что могло произойти за время, пока я спала, но, оказалось, в мое отсутствие ничего страшного не случилось.
На кухне Нана командовала двумя помощницами – интересно, откуда взялась вторая?! Мона гоняла брата, чтобы тот поживее разгружал прибывшие из госпиталя подводы с продуктами. Еще одна подвода была от мэра и городского совета – с деликатесами.
Леди Каталина, помогавшая с ранеными наравне с монахинями, преспокойно допивала кофе на террасе. Рядом с ней сидела сестра Флоренс, кивая на каждое слово герцогини.
Сестра Долорес, устроившись в соседнем кресле, гладила урчащую Ирви, и лицо монахини больше не походило на застывшую маску. Наоборот, на нем читались следы искренней привязанности к существу из другого мира.
Поздоровавшись с ними, я продолжила свой обход.
Прачки стирали, Патрик побежал в город с поручениями, Юну отправили в госпиталь – и тоже с поручениями. Старый Чарльз на повышенных тонах разговаривал с журналистами, которые не оставляли попыток перебраться через забор и заглянуть в окна «Охотничьего Уголка».
На это я подумала, что защиту придется ставить не только на двери и окна, но еще и на забор, потому что чужие нам нисколько не нужны…
А вот свои очень даже – стоило мне вернуться в дом и немного повозиться на кухне, как от дверей явился Чарльз с известием, что в дом пожаловал Рэнделл Корнвей, герцог Суэсский, и желает со мной поговорить.
Вот и я тоже… желала именно этого. И от всего другого также бы не отказалась!
Правда, сперва мы чинно выпили кофе вместе с его матушкой – монахини понятливо нас оставили, прихватив с собой Ирви. Зато Зорган был тут как тут. Оказалось, он отсыпался в комнате сестры Лючии во флигеле, но прибежал ко мне, и я познакомила их с Рэнделлом.