— Я бы очень хотела немного кокетничать, — сказала ему. — Но, к сожалению, это не мой случай.
Взглянула на Берка Гамильтона. Нет, я не искала его поддержки, но его присутствие придавало мне сил. Затем, решившись, начала рассказывать.
Первый раз за все эти годы.
— Когда в наш город вошли части Угроса, мне было восемь лет. Я знаю, что до этого у меня была полная семья — отец, мама, мой старший брат Патрик… И еще, что я вела обычную детскую жизнь. Вернее, уже два года как училась в школе при Академии Магии Ливанты, потому что мой дар проснулся очень рано. И у меня, и у моего брата, с которым у нас был год разницы. Но все изменилось в одночасье. И изменилось настолько ужасно, потому что мои родители… — Запнулась. Закрыла глаза, собираясь с силами. — После начала войны мои родители решили остаться в Ливанте, как и большинство жителей моего города. Никто не верил в то, что наш город так быстро сдадут Угросу. Вернее, что его вообще сдадут. Наоборот, всем казалось, что непобедимая армия Аквитана моментально уничтожит агрессора еще у наших границ.
— Но они не уничтожили, — любезно подсказал мне лорд Хештем.
— Нет, они не уничтожили, — согласилась я. — Удержать Ливанту им тоже не удалось. Они отошли, сдав город, и мы на целых два года оказались под властью Империи.
Замолчала. К удивлению, в аудитории стояла полнейшая тишина, словно на всех накинули заклинание стазиса.
— Мне повезло, в оккупации выжили моя мама и мой папа. Но так уж вышло, что я ничего об этом не помню… Ни о своем детстве, ни о том, что произошло за те два страшных года. Дома мы тоже об этом не говорим, чтобы не бередить былые раны.
Зато меня с завидной регулярностью посещают лишь сны, похожие на падение в бездну, наполненные болью и ужасом.
— Почему же вы ни о чем не помните, мисс Селдон? — любезно поинтересовался лорд Хештем.
— Потому что на моих глазах от рук магов-отступников погиб мой старший брат. Не только он — в Ливанте имперцы Угроса вместе с магами-отступниками устраивали массовые казни. Это оказалось настолько страшным зрелищем для… для моего детского ума, что я… Мама сказала, что я начала сходить с ума. Напрасно меня отпаивали травами и говорили, что все забудется и что я скоро привыкну… Вернее, свыкнусь с потерей. Но я не смогла ни забыть, ни свыкнуться… Как только Ливанту освободили, хотя война еще продолжалась, родители увезли меня, полуживую, к столичным магам, и те стерли все воспоминания о смерти Патрика и об осаде. Заодно им пришлось убрать все, что было связано с моим братом, поэтому они уничтожили и остальные мои воспоминания. Я потеряла все… Все свое детство, и моя жизнь началась с… примерно, одиннадцати лет, когда мы с семьей окончательно перебрались в столицу.
— Так уж и все воспоминания, мисс Селдон? — поинтересовался лорд Хештем. — Насколько я знаю, полностью убрать их невозможно.
И я подумала: вот что ему от меня надо? Почему он ко мне привязался?!
— Иногда во сне ко мне приходят картинки, — я смело уставилась в его темные глаза, потому что скрывать мне было нечего. — Старый дом с балконом, садовые розы на перилах… Качели во дворе и берег моря… Еще мелькают лица. — Когда Томас начал слать мне письма, я вспомнила его и его младшую сестру Лею. — Это все… Все, что у меня осталось от моего детства!
Сказав это, я понадеялась, что лорду Хештему надоест меня мучать и он найдет себе другую жертву или же заговорит на иную тему. Затем обвела взглядом собравшихся в аудитории — они все так же молчали. На Берка Гамильтона тоже посмотрела, и мне показалось, что в серых глазах ректора промелькнуло сочувствие.
— К моему величайшему сожалению, — добавила я, — больше о годах оккупации Ливанты рассказать я ничего не могу.
Лорд Хештем мне не ответил, и я решила, что на этом допрос окончен и мне можно возвращаться на свое место. Двинулась было к партам, но у главы АЧМ оказалось другое мнение по этому поводу.
— Значит, маги-отступники вызывают у вас, Джойлин Селдон… — начал он, а затем замолчал, давая мне возможность закончить предложение.
— Они вызывают у меня ненависть и глубочайшее презрение за то, что они совершили. Со мной, с моим братом и… И с множеством невинных людей! Со всем Аквитаном, Эскартой, Обросом и Глеснором…
— Поэтому, подозреваю, в будущем вы бы не отказались вступить в АЧМ, мисс Селдон, чтобы восстановить справедливость? Вершить нам ними суд и строго наказывать тех, кто глядел в Бездну и стал ее рабом? — и лорд Хештем снова уставился на меня изучающим взглядом.