Матриархия

Вижу, что у тех типов, в капюшонах, есть щипцы. Рукояти обмотаны тряпками. «Капюшоны» ворошат пурпурные угли и V-образные концы раскалены.

Свернула молния.

Крик заглушил гром. Или это был не гром, а общая какофония звуков, в которой тонули надсадные вопли.

Я уже возле этого самого человека в капюшоне, но это...

Один скидывает капюшон и растягивает губы в ухмылке.

- Анечка... Аня?

Меня грубо хватают за руки. Все ближе и ближе раскаленные концы рогатины, и вот уже запах паленой щетины в носу...

Я вздрогнул и проснулся. Кошмары становятся неотъемлемой частью существования, когда я не рисую. А ведь в последнее время мне не до этого. Хотя с другой стороны, после простоев рисунки получаются более жизненные, более качественные, что ли. Как будто подсознание напрямую подключается к грифелю карандаша, минуя подводные камни в виде кривых рук.

Последний рисунок - тот младенец-из-чрева-женщины, - и вовсе получился каким-то... не таким. Как будто вывел его не я, а кто-то темный. Мрачный.

Нет, я и до этого рисовал всякие штуки, но это... А младенец-осьминог и впрямь выплыл из серо-черной бездны подсознания.

- Ты стонал во сне. И разговаривал, - сказал Рифат. Он вертел между пальцами камешек, перекладывал из ладони в ладонь. - Что снилось?

- Какая-то чертовня, - отмахнулся я. Стер со лба холодную испарину. Приподнялся на локтях, морщась. Оперся о стенку. Сейчас уже отголоски кошмара затонули, затаились в уголках сознания. Да и картина померкла, так что я теперь и не помнил толком, что же вызвало такой панический, животный ужас. Со снами всегда так.

Хорошо, что они быстро забываются.

Впрочем, я знаю, что потом все это всплывет в моем блокноте.

- И долго нам еще здесь куковать? - зевнул я.

Рифат пожал плечами и кинул камешек в стену. Юрец подпрыгнул пару раз, пытаясь заглянуть в окошко.

- Может, подсадите? - спросил он и запустил в волосы пятерню.

- Зачем? - ответил Рифат. - Не вижу смысла вырываться.

- Как вообще так? Ты отстреливался вместе с ними, а потом на тебя тоже нацепили «браслеты». Где у них логика? И Оля... у нее болит живот, и вообще... Хочет есть, устала. А они ее... - Я сплюнул от досады.

Взгляд снова наткнулся на обои. Смазанная пятерня.