- У меня будет сестричка, да, мам? Уже совсем скоро, мам?!
- Будет, - сказала ему, - но не так скоро. Где-то к весне... Но ты прав, Тильда пообещала, что у нас будет девочка, а ей можно верить.
Он покивал.
- Я знаю, что ты очень этого хотела! Вот я и сделал так, чтобы все получилось, - и посмотрел на меня, дожидаясь похвалы. Так, как я хватила его, когда у него выходили магические заклинания или же получалось бойко ответить урок.
Мы с Айрис переглянулись.
- Значит, ты сделал так, чтобы все получилось? - уточнила я, и Робин снова кивнул. - Но раз так, то... - запнулась. - С-спасибо тебе, Робин! Но как ты узнал, что я хотела именно этого?
- Посмотрел на тебя и сразу все понял, - пожал он плечами. Затем взглянул на Айрис. - А Великая Магисса хочет, чтобы я называл ее бабушкой. Мама, я уже могу называть ее бабушкой или мне подождать, когда дед на ней женится? Он тоже очень этого хочет.
Айрис, охнув, округлила глаза.
- Можешь, - отозвалась я, с трудом сдержав нервный смешок. - Если, конечно, Айрис не будет против.
Она покачала головой.
- Я буду только рада, Робин!
Он шагнул к ней, и Великая Магисса его обняла.
- Или мне сделать так, чтобы во мне тоже текла ее кровь? - поинтересовался он, когда Айрис разжала руки. - Я могу, мне не сложно.
И мы с Айрис снова переглянулись.
- Робин... - выдохнула я. - Робин, выходит, это ты все провернул во время Ритуала Крови?! Потому что я... гм... признаюсь, грешила на милость Богини Ирдель, Ей и не такое под силу. Он снова покивал с важным видом.
- Да, мам! Я захотел, чтобы во мне такая же кровь, как и у вас с папой. Я все правильно сделал?
- Ты все сделал правильно, - улыбнулась Айрис, потому что я все-таки потеряла дар речи. - А теперь беги, Робин, нам с твоей мамой надо немного поговорить. Смотри, твоя собака что-то нашла! Ну-ка, глянь, что там у нее в пасти?
Впрочем, я уже пришла в себя и решила, что больше не стану ничему удивляться. У меня такой сын, сказала себе, он многое может. Вернее, очень многое.
Скорее всего, он может все, что захочет.
И оказалась права, потому что Робин вытащил из пасти Белка дохлую рыбешку. Прибежал к нам, держа ее в руке, и лицо у него было расстроенным.