Темная волна. Лучшее

22
18
20
22
24
26
28
30

Сбрасывая оцепенение, она метнулась к книжной полке. Походя шлёпнула по клавиатуре, запуская сериал. Пятно, отклеившись от бетонной стены, плавно порхнуло на карниз. Крылья облепили стекло. Периферийным зрением Вика увидела чёрное рыло, льнущее к окнам. Гладкая морда, жёлтые плошки глазищ.

За дверью шуршало и трещало, будто кто-то прогрызал путь в квартиру сквозь дерматин и древесину.

— Прекратите! — завопил Вадим.

— Люди исчезают, — сказал старик. — Каждый год, постоянно… а когда мы переезжаем… их власть распространяется на наши новые дома и районы.

Сияние телефонного дисплея скользнуло по корешкам. Вика выдрала нужную книгу — томик Хлебникова. Распахнула на первой странице, подсветила.

Язык едва ворочался во рту.

— О, рассмейтесь, смехачи! — продекламировала она, как молитву. — О, засмейтесь, смехачи!

Глаза за стеклом потускнели. Подбодрённая, расхрабрившаяся, Вика повысила голос:

— Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно… О, засмейтесь, усмеяльно!

Альф на экране гонялся за котом Счастливчиком. Повизгивала студия.

Вадим запоздало подумал, что так и не позвонил в полицию.

Дверь выломалась внутрь коридора лепестками разрушенного полотна.

Стекло разлетелось на куски, впуская ночного гостя.

— Они пришли, чтобы смеяться вместе с вами, — сказал старик, но Вадим уже не услышал.

Вика выронила книгу, заслонилась руками. Тварь на подоконнике разинула зубастую пасть и захохотала.

Хмурые жильцы одинаковых домов укутались поплотнее в свои печальные сны.

Гнев

В пятницу Витя Погодин опоздал на работу. Спал ужасно: до рассвета ворочался, думая о предстоящей поездке домой. Потом мучили кошмары — в них была чёрная обшарпанная дверь с дерматиновым покрытием, и под дерматином что-то шевелилось, будто там кишели опарыши или змеи.

У проходной караулил заместитель директора Щекачёв. Перебегал взглядом с сотрудника на циферблат часов. Вытянутое толстогубое лицо, помесь лошади и поэта Пастернака, выражало крайнюю степень озабоченности.

— Беспокоюсь о вас, Виктор, — сказал он, перегородив Погодину путь. — Вы припозднились на двадцать минут, второй раз за неделю. Что-то не так дома? Здоровье как, сон?