— Некогда мне шутить…
— Так шутил я, а не вы. Ну же, улыбнитесь.
— К счёту прикреплю.
— Улыбку? Вот! А говорите, некогда шутить!
— Чем закусывать будете? — строго спросила официантка. Олег смотрел на девушку поверх меню. Может, бывшая Жеки? Ладно, Жека придёт — проясним.
Они выбрали закуски, и официантка поцокала на кухню.
Игорёк плотоядно смотрел на её зад в фирменной юбке.
— Хорошая, да?
— Ты точно женат? — спросил Олег. — Или развёлся?
— Не каркай!
Олег примирительно поднял руки.
— Понял. Годы идут, Игорёк стоит. Сколько малому стукнуло?
— Двенадцать.
— Ого! Скоро баб начнёт домой таскать.
— Лучше в номера. С папой! — Игорёк хохотнул, плеснул в рюмки принесённую официанткой водку. На томно-запотевшем фужере вывел пальцем улыбающуюся рожицу. — Ну, за встречу!
— Прозит!
Они выпили и предались воспоминаниям. Как куролесили на турбазе по купленной мамой Олега путёвке; на базе отдыхали только семьи проектировщиков, часто с детьми, и банда-каре быстро заработала дурную славу: перевернули холодильник на общей кухне (искали закатившийся шарик для пинг-понга), горланили ночами напролёт у мангала, браконьерствовали сетями. Как помогали сливать Жеке бензин с рабочей машины (кажется, Жека тогда возил замдиректора отделения железной дороги), чтобы найти лавэ на обезвоживающие дискотеки; Олег и Игорёк покидали танцпол лишь под утро, если, конечно, Игорёк не срывался в разгар ночи с какой-нибудь кралей.
— Что у тебя с головой? — с напускной серьёзностью спросил Игорёк.
— А что с ней?
— Парикмахер дядя Толик заболел?