КВЖД

Съели остатки корейских невкусных шашлыков, закусили галетами импортными, напоили и накормили Чубарого и пошли. И тут Брехта разобрало. Чуть не падает. Вот ухватился за верёвку и «плетётся рысью как-нибудь».

В обед устроили привал, Пак глянул на Ивана и сказал:

– Прошли километров десять. Время есть. Давайте, вы вдвоём поспите часик, а я подежурю. Потому как ночью ведь спать не придётся, караулить хунхузов будем.

Он ещё это говорил, а Иван Яковлевич уже свернулся эмбрионом на японском кителе и отрубился. Китель не просто так таскали. Для подстраховки. Второй тоже с собой прихватили. Решили перед лагерем надеть их. Один Пак наденет, второй Васька. Немецкий Брехт не сильно на японца походил.

Вот и дошли до озера. Ещё чуть продвинулись, и птиц не только слышно стало, но и видно, прямо стаями, то утки летят, то гуси, то лебеди белыми крыльями машут, словно вентилятор работает. Чайки стаями не летали, они по двое-трое устраивали драки и хохотали. Темнеть только начинало.

– Всё. Пришли. Коня уложите, а то его в степи издалека видно, а я схожу на разведку.

– Я разведчик, – высунул рязанскую курносо-веснушчатую физиономию Васька (А нет, это просто при слове Васька у Брехта такая ассоциация всплывала, ну такая рожица, как в мультике про Антошку). Физиономия обычная китайская, хоть и подстрижена очень коротко.

– В следующий раз, – не стал спорить с китайчонком Бич и, пригнувшись, двинулся к озеру, чуть забирая на восток.

Куда они вышли было не очень понятно. Ни на запад, ни на восток конца берега было не видно. Насколько промахнулись. Всё же ширина озера в этой части больше десяти километров.

Событие пятьдесят четвёртое

Шерлок Холмс и доктор Ватсон отправились путешествовать пешком. В лесу их застает ночь. Поставив палатку, путники легли спать. Ночью оба просыпаются, Холмс спрашивает Ватсона:

– О чем вам говорят звезды над нами?

– Они мне говорят о том, что завтра будет прекрасная погода, а вам?

– А мне они говорят о том, что у нас украли палатку.

Вернулся Пак быстро. И сияющей улыбки на нечёсанной и кудлатой физиономии корейца не наблюдалось. Хотя, Брехт улыбающегося Бича и не видел. Вечно похож на хмурого со сна и растрёпанного индивида.

– Промахнулись. Теперь ещё километров семь-восемь на запад. Давайте быстрее, а то до темноты не успеем.

Первым и пошёл, ведя под уздцы жеребца. Вообще, конь был не конь, а золото, шёл совершенно молча, в прения не вступал, песни не пел, трусил и трусил, даже и не замечая сотни килограмм, что к нему привесили. Васька, в отличие от коня, попенял корейцу и ведь по делу. Теперь, бохатые все, при часах и компасах. Вот, когда выходили, и Пак проложил маршрут, китайчонок высказал отличное от командирского мнение, что нужно бы на пяток градусов взять западнее, чтобы к повороту берега на юг выйти. Кореец он, непоколебимость может с тысячелетним сфинксом посоревноваться. Кивнул и повторил, идём, мол, строго на юг. Вот и пришли.

Теперь не успевая за широкими шагами Пака и Брехта, Васька вприскочку своё: «А я говорил» ввернул.

Самое интересное, что кореец ответил, не проигнорировал.