На этом приключение не закончилось. Этот пахарь, мать его, выкинул яблоки конские в урну прямо на углу вокзала. Тут же прибежал дворник и понёс на несчастного, сразу и милиционер вернулся. Еле Брехт отбил возчика, сунув дворнику червонец. Милиционер ещё полчаса вокруг нарезал всякие геометрические фигуры и круги, и овалы, и квадраты с треугольниками, но мужичонка понял, наконец, что не его день, и улёгся на телеге, изображая спящего. А может и в самом деле заснул.
Поезд приехал, Брехт нашёл пятый вагон, и они с Васькой быстренько по одному мешку доставили груз на телегу. Больше ничего примечательного в этот день не произошло, если не считать, что Васька с китаянкой Глафирой Степановной Найдёновой устроили в домике дачном скачки со стонами и визгами на весь дачный посёлок, Брехт с Куй отошли, как можно дальше, но стоны и крики и до туда доносились, и эти звуки скорее возмущали, чем возбуждали.
– Ваня, ты, когда устроимся, от них подальше нам домик строй, – ткнула его кулачком под рёбра принцесса.
На следующее утро был последний день перед отправкой небольшого состава с его новыми подчинёнными и техникой разной из Хабаровска в Спасск Дальний, но этим занимался железнодорожный начальник, которого Блюхер дал в помощь Ивану Яковлевичу, и присутствие командира батальона при погрузке не требовалось.
В феврале 1932 года на Уссурийскую железную дорогу из-под Казани перебросили 1-ю железнодорожную бригаду Особого корпуса железнодорожных войск. Часть бригады понадобилась для постройки узкоколейки в самом Хабаровске, но они как раз закончили небольшую ветку и сами грузились в эшелоны, вот, заодно озаботились и доставкой кусочка отдельного батальона, тем более, что ехали железнодорожника как раз до Спасска Дальнего.
Брехт же с Васькой пошли по ломбардам прошвырнуться. Нужны были наличные деньги и решили часть золотых червонцев сдать. Оделись оба в гражданские костюмы и пошли. Червонцев и пятаков получилось килограмм сорок. Взяли они с Васькой половину и пошли на центральную улицу Хабаровска имени известного экономиста Карла Маркса (бывшая улица Муравьева Амурского) на Средней горе, где ломбардов и комиссионных магазинов чуть не через один.
Зашли в один там полно людей, кто кольца примеряет, кто сдаёт такое же обручальное кольцо, большинство же тупо пялятся в витрину. Прицениваются?! Решили ещё пройтись. Во втором комиссионном магазинчике, в который пришлось спускаться в полуподвальное помещение, кроме золота и серебра были и картины, и подсвечники разные, а вот народа почти не было. Брехт подошёл к продавцу и спросил, скупают ли они золото.
– Конечно. У вас что? Колечко? – парень приосанился. Выпрямился, улыбнулся и гордо взялся за лупу. Сама по себе вещь антикварная в красивой бронзовой оправе.
– А кто у вас старший? – не этому же двадцать кило золота предлагать.
– Дядя… Семён Абрамович. Позвать?
– Позвать. – Брехт чуть расслабился, раз «Абрамович», то дело должно выгореть.
Глава 5
Событие двенадцатое
Ованнес Геворкиевич Айвазян он же Иван Константинович Айвазовский умер давно. Прожил хорошую и длинную жизнь, нарисовал кучу картин, в том числе «Спасение в шторм». Именно она и висела на стене этого полуподвального комиссионного магазинчика. Брехт её отлично знал, и ни с какой другой бы не спутал. Эта картина висела у него на стене в его московской квартире. Нет, Иван Яковлевич не был подпольным миллионером и безумным коллекционером, тратившим последнюю копейку на свою страсть, тоже. Просто, когда квартиру в Москве купил и сделал ремонт, то, выбирая обои на зал, взял в сине-зелёных тонах, потом шторы с тюлью в тон подобрал и даже ковровое покрытие, получилось эдакая сине-зелёная морская комната, не хватало только картин пары штук на стенах с синим морем и кораблём. Посмотрел в интернете, вспомнив главного мариниста Айвазовского, и наткнулся на «Спасение в шторм». С ходу понравилась. Ну, оригинал не достать. Нашёл фирму, которая делает копии печатью на ткань и даже потом мажет на них краски для достоверности. Две картины заказал у них. Вторую тоже у Айвазовского позаимствовал, называется: «Корабль в бушующем море».
Вот сейчас прямо со стены на Брехта его такая привычная картина и смотрела. Задумался, вспоминая отжатую у него квартиру, вздрогнул даже, когда его за рукав дёрнули.
ebooksa