Событие двадцать восьмое
Утром, отправив заключённых с охранниками ОГПУ, Брехт на третьей машине сам выехал на цементный завод с будущими снайперами. Иван Яковлевич по привычке представлял себе черенок от лопаты, как ровную, выточенную на токарном станке, белую палку и был прямо поражён какой-то кривоватой, местами неошкуренной … заготовкой. Да и ладно, встреча с головой или каким другим наростом на человеческом теле, что той, что другой палки эффект произведёт одинаковый. Сокрушительный.
Отвёз, зашёл с этими вышибалами в просторный кабинет и поставил Ивана Моисеевича Розенфельда – директора завода цементного перед фактом, что вот эти красноармейцы будут с этого дня гулять по территории завода и совать нос во все щели, а до кучи смотреть, чтобы не было эксцессов между заключёнными и идиотами.
– Так, если драка возникнет, это же милицию вызывать надо, – поскучнел, сначала просиявший от вида Брехта, директор.
– Нет. ОГПУ. Это на 58 статью потянет. Нападение на военнослужащего, а также попытка саботажа с целью завалить план. Голимое вредительство. Давайте, я вам зачитаю статью 58 часть 7: «Подрыв государственной промышленности, транспорта, торговли, денежного обращения или кредитной системы, а равно кооперации, совершённый в контрреволюционных целях путём соответствующего использования государственных учреждений и предприятий, или противодействие их нормальной деятельности …» там дальше не наш случай бывших собственников у завода нет.
– Какая же тут контрреволюция? – совсем взбледнул Розенфельд.
– Вот ОГПУ и найдёт какая.
Директор побежал давать «цеу» мастерам и начальник переделов, а Брехт решил возвращаться. И передумал. Появился план, как ещё немного дисциплину наладить.
– Поехали в город, в ОГПУ зайдём, – сообщил он Ваське, садясь в машину.
Приехали и застали стоящего перед управлением на улице Николая Николаевича Шмидта.
– Вот как, сам приехал сдаваться, а то я к тебе собирался, стою, машину жду, – похлопал заместитель начальника городского отдела ОГПУ Брехта по плечу и, приобняв, увёл в здание.
– Это арест? – поинтересовался Иван Яковлевич, когда они зашли в кабинет Шмидта и хозяин прикрыл дверь.
– Задержание до выяснения, – Шмидт заливисто рассмеялся, потом сорвался на кашель, – Простыл, в такую жару, пришёл вчера домой и прямо холодной воды из колодца, мучаюсь теперь. В общем, так, комбат, тут на тебя донос поступил. Что привёз ты на важный государственный завод врагов народа целую толпу, для того, чтобы они совершили диверсию на заводе и лишили Приморье такого нужного здесь, да и всей стране цемента. А ещё ты используешь государственный транспорт, чтобы кататься по окрестностям и возить на завод этих врагов народа, – ОГПУшник ткнул пальцем в листок на столе. Он был свёрнут в четвертинку, и ничего не было видно.
– Не в бровь, а в глаз. Всё, до последнего слова, правда. И даже про машины. Можно, Николай Николаевич, я посмотрю на писульку?
– Зачем? – опять закашлялся.
– После допроса ко мне поедем, там у меня целый профессор медицинский есть, ладно, почти профессор. А посмотреть я хочу, чтобы по почерку и грамотности определить, кто писал – безграмотный рабочий или ИТР.
– Что такое ИТР? – Шмидт налил себе воды из графина и выпил залпом, Брехт только сейчас заметил, что лицо у (Блин, как эти три кубаря на звания переводятся? Старшего оперуполномоченного, что ли?), было красным. Точно какая-нибудь ангина, и она заразна, а здесь и аспирина ещё нет. Или нет, аспирин всё же должен уже быть.
ebooksa