– Так вот ты какой, Северный олень?
Блюхер из-за стола не встал, и обниматься с Брехтом, и целоваться не полез. Сидел и лыбу давил. Про оленя не сказал. Сказал так:
– Так вот ты какой, «товарищ Брехт».
– Так точно. Я такой. – Без тени улыбки, а то не смешно будет.
– Ха-ха! – Это через минуту дошло до будущего маршала.
Теперь встал из-за огромного стола с зелёным сукном и бронзовым чернильным прибором, и полез обниматься. А потом, сволочь эдакая, и целоваться полез. В уста троекратно. Уста у Блюхера не сахарные. Уста со щетиной и попахивают перегаром и табаком. Нет, табачищем. Так ведь и стошнить может на белый генеральский мундир.
– Семён! – гаркнул командарм, когда облобызались они с Брехтом.
Дверь открылась, и на пороге нарисовался молодой старлей. Три кубаря в петлицах красных общевойсковых.
– По сто грамм водочки нам и рыбки с хлебушком.
Дверь заскрипела на несмазанных петлях. Брехт и не хотел, но поморщился. Командарм заметил. Губы поджал, и когда через минуту появился Семён с подносом, где был графинчик водки и две небольшие тарелочки, то поманил его пальцем и свистящим шёпотом, явно рисуясь, сказал:
– Дверь смажь. Петли. Сейчас!
Сам разлил в стаканы водку, больше половины набулькал. Хорошо утро начинается. Сопьётся скоро всё же.
– За тебя! – чокнулся Блюхер и, резко выдохнув, опрокинул в себя эти сто двадцать грамм.
Ивану Яковлевичу ничего не оставалось, как последовать примеру. Для серьёзного разговора не самое лучшее начало. А вот рыбка была замечательная. В нужном количестве солёная и холоднокопчёная. Жирная и вкусная, из Амура, наверное.
Проглотили влёт по куску и вкусным ржаным хлебом зажевали. Ох, именно о таком хлебе и мечтал шестьдесят лет последних. Из детства, когда идёшь из булочной домой и корочку с одной стороны обкусываешь. Тёплый, только привезли в шесть часов вечера в магазин, и люди специально выстаиваются в очередь, чтобы горяченького купить. Лучше чуть пораньше прийти, а то, стоя в этой очереди и вдыхая аромат только испечённого хлеба, можно и слюной захлебнуться. Продавщица – толстая тётка в белом халате ещё рукавицей берёт, чтобы не обжечься.
ebooksa