Уитни, любимая

Столь неподобающее леди заявление было встречено всеобщим шокированным молчанием. И Уитни почувствовала искреннюю благодарность Клейтону, когда тот сдавленно рассмеялся, показывая тем самым, что ценит хорошую шутку. Однако тетя Энн немедленно обернулась к нему.

– А вы, мистер Уэстленд? – учтиво осведомилась она. – Не хотите ли заключить пари на то, что именно леди Стенфилд станет будущей герцогиней Клеймор?

Губы Клейтона дрогнули в попытке сдержать улыбку.

– Конечно, нет! Я сам узнал из заслуживающих доверия источников, что Клейтон Уэстморленд решил жениться на очаровательной шатенке, которую встретил в Париже.

Уитни заметила хитрый пронизывающий взгляд, которым леди Юбенк окинула Клейтона, но тут же забыла об этом, когда один из гостей заметил:

– Ваши имена удивительно схожи, мистер Уэстленд. Вы, случайно, никоим образом не связаны с герцогом?

– Мы ближе, чем родные братья, – немедленно объяснил Клейтон с лукавой усмешкой, давая понять, что рискованно сострил.

Разговор постепенно зашел о богатых поместьях герцога, чистокровных лошадях в его конюшнях и неизбежно вернулся к теме его бесчисленных любовниц и завоеваний.

Клейтон взглянул на будущую невесту желая проверить, насколько внимательно она слушает, и, следовательно, узнать, как низко он пал в ее глазах, и увидел, что Уитни, стараясь скрыть зевок, поднесла к губам тонкие пальчики. Воспользовавшись тем, что за шумом спора его почти не было слышно, Клейтон наклонился поближе и тихо поддразнил:

– Неужели вас нисколько не интересует имя будущей герцогини Клеймор, миледи?

Пойманная на таком неприличии, как зевок, Уитни виновато потупилась и улыбнулась медленной, бессознательно манящей улыбкой, от которой кровь Клейтона вновь загорелась жгучим сладострастием. Разгладив юбку, она поднялась, собираясь отойти.

– Конечно, интересует. Заверяю вас в своем глубочайшем сочувствии к любой женщине, ставшей женой этого распутного, развратного, аморального, омерзительного, непристойного соблазнителя.

И с этими словами она повернулась и направилась в бальную залу, откуда уже слышалась музыка.

Полу так и не представилась возможность поговорить с Мартином Стоуном, и Уитни с упавшим сердцем наблюдала, как стрелки часов медленно сходятся на цифре двенадцать. Во время их единственного танца Пол и Уитни едва выбрали момент, чтобы успеть попрощаться наедине. И когда Пол вышел из комнаты, девушка последовала за ним на значительном расстоянии.

Опершись плечом о колонну в готическом стиле, Клейтон поднес бокал к губам, наблюдая со смесью собственнической гордости и раздражения, как Уитни, тайком оглядевшись, направилась к выходу из залы. В это время один из гостей о чем-то заговорил с ней. Севарин поспешно вернулся и, отбросив все приличия, взял ее под руку и увлек за собой.

Этот хозяйский жест Севарина пробудил в Клейтоне приступ неудержимого гнева. Почему, спрашивается, он торчит здесь как последний глупец, едва вынося к тому же кокетливые заигрывания девицы Мерритон, когда его собственная невеста устремилась неведомо куда под руку с другим мужчиной?

Сардонически усмехнувшись, он представил, какое удовлетворение мог получить, если бы несколькими шагами пересек комнату и сообщил Севарину что не потерпит подобной фамильярности по отношению к своей суженой. Ну а потом хорошо бы объяснить Уитни, что та несчастная, на которую пал выбор «омерзительного распутника», она сама и что не позднее чем через неделю станет его женой.

Он уже почти решился поступить именно так, но в этот момент его настигла Амелия Юбенк.

– Маргарет! – злобно пролаяла она. – Прекратите висеть на мистере Уэстленде и поправьте лучше свою прическу.

И без малейшего сочувствия проследила, как девушка, залившись краской до корней волос, пробормотала что-то и послушно отошла.