Уитни, любимая

– Сомневаюсь, что проявил бы такое бесчувствие, но и желанного результата оно бы не дало. Во всяком случае, мое сердце оно бы не растопило.

– Не думала услышать от тебя такое! – разочарованно охнула Уитни. – Неужели не ощутил бы ни малейшей ответственности?

– Ответственности? За что?

– За то, что наградил меня ребенком в ту ночь, когда похитил из дома Эмили!

Клейтон изо всех сил старался сохранять серьезный вид, хотя невольная улыбка приподнимала уголки рта.

– Хотя я понимаю мотивы, побудившие тебя написать письмо, и аплодирую твоей искренности, один-единственный, но фатальный недостаток погубил так хорошо продуманный план. Тот самый изъян, который привел меня в такое бешенство, когда я обнаружил письмо в ящике твоего стола.

– И что же это такое?

– В ту ночь я никак не мог стать отцом твоего мифического ребенка. Признаюсь, я взял тогда твою невинность, но и только. Обнаружив, что ты девственна, я, снедаемый раскаянием и сознанием вины, немедленно оставил тебя, и наше соитие так и не было завершено.

За месяцы, прошедшие со дня свадьбы, Уитни много узнала от Клейтона о супружеских отношениях, но ей и в голову не приходило, что для зачатия необходимы определенные условия. И сейчас, поняв, что натворила своим необдуманным поступком, она широко распахнула глаза.

– Значит… – прошептала она и тут же в ужасе осеклась.

– Значит, – подхватил Клейтон, – я, естественно, решил бы, что у тебя был любовник, тем более что письмо написано накануне того дня, когда ты так неожиданно и внезапно явилась в Клеймор, чтобы заверить меня в вечной любви. Вполне логично было бы предположить, что ты в полнейшем отчаянии решила заполучить мужа и родителя своему нерожденному младенцу.

– О Боже, – пробормотала Уитни, побелев как простыня. – Мне в голову не могло прийти, что ты подумаешь, будто кто-то другой… что у тебя появятся веские причины сомневаться в мотивах моего приезда в Клеймор. И как только это произошло, ты, разумеется, не поверил бы ни одному моему слову, ни одному поступку…

Встревоженный внезапной бледностью жены, Клейтон притянул ее к себе.

– Не думай больше об этом! Я рассказал тебе только потому, чтобы ты не считала меня таким уж чудовищем, как кажусь.

Уитни робко дотронулась до его щеки. В глазах блестели слезы.

– Прости, если можешь… мне так жаль… так безмерно жаль…

– Уитни, любимая, – наставительно заявил он, – все это не стоит ни одной твоей слезинки. И заклинаю, не стоит тратить ни единой минуты на сожаления.

Уитни растянула губы в вымученной улыбке. Боясь, что она все-таки расплачется, Клейтон прибегнул к крайним мерам:

– Подумай о сыне, дорогая. Недаром ученые утверждают, что настроение матери влияет на характер будущего младенца. Неужели хочешь, чтобы следующий герцог Клеймор вырос жалким хлюпиком?

Сама мысль о том, что Клейтон способен зачать столь непохожего на него отпрыска, вызвала робкий смех.