Всем парням, которых я любила

– Ну, ты скучаешь по нему?

– По кому?

– Своему отцу.

О-о. Не знаю. Думаю, я скучаю больше по тому, как было у нас раньше. Он, мама, я и Оуэн. Мы были как одна команда. Он, бывало, приходил на каждую игру по лакроссу, – Питер замолкает. – Он просто… обо всем заботился.

– Полагаю, этим и должны заниматься отцы.

– Вот этим теперь он занимается в своей новой семье, – говорит Питер как само собой разумеющееся, без горечи. – А что насчет тебя? Ты скучаешь по маме?

– Иногда, когда думаю об этом. – Неожиданно я добавляю: – А знаешь, по чему я скучаю? Я скучаю по тому, как мы принимали ванны. Скучаю по тому, как она мыла мои волосы. Тебе не кажется, что, когда тебе моют голову, – это самое лучшее ощущение? Теплая вода, пузырьки и пальцы в волосах. Это так приятно.

– Ага, точно.

– Иногда я вообще о ней не думаю, а потом… а потом ко мне закрадывается мысль: интересно, а что бы она подумала обо мне теперь? Она знала меня только маленькой девочкой, а теперь я подросток. Интересно, если бы она увидела меня на улице, то узнала бы?

– Конечно, узнала. Она же твоя мама.

– Знаю, но я сильно изменилась. – Неловкий взгляд пробегает по его лицу, и я могу сказать, он сожалеет о жалобах на своего отца, потому что тот, по крайней мере, жив. И из-за того что Питер смотрит на меня так, словно жалеет, я выпрямляюсь и надменным голосом произношу: – Ты же знаешь, я очень зрелая.

Теперь он улыбается:

– Ах, да?

– О, да. Я много чему научилась, Питер.

Питер высаживает меня и прямо перед тем, как я выхожу из машины, говорит:

– Ты понравилась моей маме.

От этого признания у меня становится теплее на душе. Для меня всегда было очень важно, чтобы я нравилась мамам других людей.

В этом заключалась моя любимая часть похода к Женевьеве домой – потусоваться с ее мамой. Вэнди была очень стильной. Раньше она носила шелковые блузки, красивые брюки и броское ожерелье, даже когда оставалась дома. Идеальные волосы, всегда гладкие и ровные. У Женевьевы те же прекрасные волосы, но у нее нет маминого идеально прямого носа. У нее на носу есть небольшая горбинка, которая, я думаю, только добавляет ей привлекательности.

– И кстати, на тебе точно меньше косметики, чем на Джен. После нее на моих белых рубашках всегда оставались следы румян.

Для того, кто переболел Женевьевой, он определенно много о ней говорит. Хотя и не только он. Я тоже о ней думаю. Даже когда ее здесь нет, она тут. Эта девушка обладает неким даром вездесущности.