– Он здесь, чтобы увидеться с Китти, – сообщаю я ему.
– Ага, точно.
Джош проходит в гостиную с висящей на его шее Китти, словно обезьянкой.
– Привет, – говорит он, сверкая глазами в направлении Питера.
– Привет, дружище, – отвечает Питер настолько дружелюбно, насколько может. – Присаживайся.
Я странно посматриваю на него. Всего секунду назад он был ворчливым, а теперь счастливый как моллюск. Я не понимаю парней.
Джош приподнимает полиэтиленовый пакет.
– Я принес обратно вашу кастрюлю.
– Это Джош? – кричит папа с кухни. – Джош, хочешь перекусить? Бутерброд с индейкой?
Уверена, что он скажет «нет», потому что наверняка съел в этом доме столько же бутербродов с индейкой, сколько и мы, но он говорит: «Конечно!». Джош выпутывается из объятий Китти и плюхается на кушетку. Мне же он говорит:
– «Рождественское изобилие»?
– «Рождественское изобилие», – подтверждаю я.
– Ты же испечешь мое любимое, верно? – Джош глядит на меня щенячьими глазками, которые всегда заставляют меня смеяться, поскольку это так непохоже на Джоша.
– Ты такой придурок, – говорю я, покачивая головой.
– А какое твое любимое? – спрашивает его Питер. – Потому что, думаю, список уже составлен.
– Вполне уверен, оно уже в списке, – отвечает Джош.
Я перевожу взгляд с Джоша на Питера. Не могу понять, шутят они или нет.
Питер протягивает руку и щекочет ноги Китти.
– Зачитай нам список, Кэтрин.
Китти хихикает и перекатывается к своему блокноту. Затем она встает и торжественно произносит: