Грым – живой и невредимый – прыгнул с крыши на какой-то балкон, сбив горшки с цветами. Один из них лишь чудом не упал на голову Норицкому. Тролль же рубанул рукой воздух, и тот конец улицы, к которому бросились капитан со старшиной, перегородила каменная стена. Магическая, конечно, но даже с помощью антимагических браслетов такую быстро не расковырять. На этом заготовки у Грыма кончились, и он решил действовать по-простому – «камушками» и мечом. Еще один прыжок – и тролль внизу.
Другой конец улицы перегородила Дэй, спустившаяся с неба. Теперь, когда за ее спиной не бушевал пожар, облик гаргульи утратил инфернальность. Однако в ее руках искрилось новое заклинание.
– Сдавайтесь, капитан Станицкий! – Мэр, согласившийся на эту авантюру только под давлением авторитета фамилии Бэрринов, теперь вполне активно в ней участвовал.
– Сдавайся, Станицкий! – громоподобно повторил приказ Бургай. – Иначе перестреляем!
Арбалетчики на крыше были сейчас особенно хорошо видны. Гаргулья развела руки и создала здоровенный огненный шар. Любой маг может призывать не свои стихии. А пламя смотрелось особенно угрожающе. К тому же сегодняшней ночью оно играло одну из главных ролей.
Впрочем, капитан сразу понял, что уйти не удастся. Он мог рассчитывать только на скорость, неожиданность. Даже попытайся они проскочить в дом на другой стороне улицы, их нашпиговали бы арбалетными болтами и поджарили. А стена тролля, как и он сам, перекрывала проулок, по которому, согласно плану, стражники должны были уйти. Не повезло.
Станицкий опустил оружие. У него был еще один план. Но для его реализации необходимо остаться в живых.
– Прикажи своим прекратить сопротивление, – скомандовал Бургай, за последний час успевший последовательно постареть на десять лет и омолодиться на двадцать.
Да и терять людей тоже нельзя.
– Сложить оружие! – рявкнул на две улицы Станицкий.
Хотя все присутствующие, не знакомые близко с капитаном, сомневались, что это подействует на разгоряченных вояк, но приказ был выполнен неукоснительно.
Златко, который по мере сил помогал с крыши, поразился этому невероятно.
В ту ночь практически вся миугарийская стража и кое-кто из их соотечественников на других должностях были арестованы и препровождены в городскую тюрьму.
Бэррина из допросных выдворить не удалось. Хотя местные власти очень старались.
Грым и Дэй не желали возвращаться к пепелищу без него.
Хотя мэр самолично заверил Марту, что ей возместят ущерб в полной мере, юные маги все равно чувствовали себя виноватыми. Никто из них не предполагал, что убивать их будут именно таким способом.
Пришло утро, а Ива с Калли до сих пор не объявились. Люди капитана Станицкого тоже не знали, где они. Это немного успокаивало, но мысль о том, что их друзья пропали так же, как до этого дети, не выходила у магов из головы. Оставалась надежда, что знахарка с эльфом просто не успели в город до темноты и заночевали или в лесу, или в какой-нибудь деревне. Такое могло произойти, если они что-то нашли. Но если так, то появлялась другая опасность – не убила ли их такая находка?
К полудню чародеи были готовы прочесать весь лес на версты вокруг и объездить все близлежащие поселения, но, слава небесам, к этому моменту их нашел деревенский паренек, которого Калли отправил с запиской для друзей и длинным списком необходимого для больных детей от Ивы. Причем гонец примчался в город раньше, но постоялый двор сгорел, и, чтобы найти получателей, пришлось постараться.
Пока их друзья переживали и метались между допросными, знахарка с эльфом не сидели сложа руки. Поспать им почти не удалось, но они все равно решили с самого утра отправиться в город вместе с детьми. Ива боялась, что у кого-то из них может обнаружиться что-то серьезное, на что ее походного набора снадобий не хватит. Местная травница, конечно, помогает, но состояние одного из найденных мальчиков очень беспокоило девушку. Ему помочь могли только более серьезные лекарства, может, даже помощь мага Жизни, причем более умелого, чем Калли.
Для детей местные выделили телегу со справной, немного упрямой лошадкой.