Драконья гавань

Отбросив притворство, капитан проворно спустился с крыши надстройки на палубу. В ожидании он встал у борта, глуповато улыбаясь. Когда лодка замерла бок о бок с баркасом и Элис подняла голову – серые глаза сияли так ярко на ее обожженном водой лице, – сердце у него защемило.

– О Элис! – только и смог сказать он.

Рыжие волосы спутанной паклей спадали ей на спину. Ее все еще защищало подаренное им медное платье. Благодарение Са за вещи Старших! Капитан перегнулся через фальшборт и легонько придержал Элис за запястья, пока она поднималась по трапу.

Он помог ей перебраться на палубу – и не стал отпускать. Лефтрин обнял ее и нежно привлек к себе, хоть и понимал, как сильно должна саднить ее кожа.

– Я никогда больше не отпущу тебя так далеко от себя, Элис. Слава Са, ты здесь, в безопасности. Больше я с тобой не расстанусь. И мне плевать, что скажут люди.

– Капитан Лефтрин… – произнесла Элис тихо.

Она прижалась лбом к его подбородку. Случайно ли? Почудилось ли ему легкое прикосновение губ к горлу? Дрожь жаркой волной прошла по телу, и капитан замер, как будто ему на плечо села редкая птица. Элис чуть отстранилась от него и заглянула в глаза.

– Как хорошо оказаться в безопасности, с тобой, – проговорила она. – Я знала, что ты придешь за нами. Знала.

Разве она могла сказать ему что-либо более проникновенное? Он так обрадовался ее словам, что ощутил себя разом и глупцом, и самым мужественным человеком на свете. Лефтрин улыбнулся во весь рот и на миг крепко прижал ее к себе. А затем, прежде чем она успела высвободиться, сам отпустил ее. Ему вовсе не хотелось, чтобы она ощутила себя в ловушке.

Следующие слова Элис резко спустили его с небес на землю.

– Известно ли, что случилось с Седриком? Его смыло за борт волной?

– Мне так жаль, Элис… Я не знаю. Я был уверен, что он у себя в каюте. Я сошел на берег, чтобы… кое-что проверить. И был там, когда ударила волна.

Теперь надо соображать быстро. Никто не знает, что он встречался там с Джессом. Никто даже не подозревает, что у них были какие-то общие дела. Сам-то Лефтрин понимал, что убил охотника. Избил так сильно, что тот наверняка не выжил в воде. Он убил его и ничуть об этом не сожалел. Но это не означало, что он готов поделиться этой новостью с остальными. Это его тайна, и он унесет ее с собой в могилу.

– Мне повезло, что Смоляной отыскал меня в темноте и принял на борт.

Еще одна ложь. Неужели Элис не заслуживает от него большего?

– Возможно, Седрик вышел на палубу и его смыло в реку волной, – продолжил он продираться через свой рассказ. – Или он мог сойти на берег. Знаю только, что, когда я пошел его искать, на борту его не оказалось. И тебя тоже.

– Это я виновата, что втянула его в авантюру, – заключила Элис негромко, но уверенно, словно признаваясь в грехе.

– Не вижу здесь твоей вины, – заметил капитан.

– Зато я вижу.

Сила страдания в ее голосе встревожила Лефтрина.