— Чего ты отворачиваешься? — зашипела она. — Иди лучше сядь поближе! Зря мы тебя, что ли, так старательно одевали?
Я кивнула, подавляя непрошеный трепет.
Одевали меня и впрямь старательно. Ради этого я вышла из дома на три часа раньше, с огромной сумкой, в которой лежали почти все мои наряды — и мы с Лидайей долго перебирали её и мой гардероб. Спорили до хрипоты: она настаивала, чтобы я оделась как можно соблазнительнее, а я, вспоминая о ночи Любования, наоборот, соглашалась только на такие варианты, которые были лишь немногим наряднее моих обычных. Казалось, стоит только чуть-чуть перестараться — и всё пойдёт прахом.
Учитывая, что обычно я носила штаны, найти что-то такое, что будет наряднее лишь ненамного — это уже само по себе было непросто. Даже самая завалящая юбка уже казалась чем-то особенным. Но в итоге мы всё же нашли компромисс и одели меня достаточно скромно и в то же время мило: нежная пышная юбка чуть ниже колена, с цветочной вышивкой по краю, и блузка с кружевными воротником.
Лидайя схватила меня за руку и, как полководец войска, повела прямо к Хену. Усадила с ним рядом, сама села с другой стороны от меня. Через мою голову завела с Хеном беседу.
Наверное, Лидайя предполагала, что я тоже вольюсь в их разговор, но меня вдруг одолело просто дикое смущение — от одного сознания, что я сижу рядом с Хеном, что его бедро касается моего — и я уткнулась в пол, опасаясь поднимать взгляд, чувствуя, как яростно пылают щеки.
Слава Нигосу, я быстро пришла в себя. Хен вёл себя как всегда, рассказывал разные байки — в основном об учёбе и о сокурсниках — и постепенно я расслабилась.
Вот только великий план соблазнения Хена, выбрав то время, когда он будет навеселе, пошатнулся почти сразу, когда мы поняли, что Хен совсем не пьёт. Лидайя упорно пододвигала ему кружку с вином, Хен упорно пил только воду, я сидела рядом, притворяясь, что ничего не замечаю.
Пока вдруг посреди беспечной беседы нас не прервал вопрос:
— Так вы правда женаты или просто родственники?
Я вздрогнула, не сразу вспоминая, где нахожусь. С другой стороны стола сидел белобрысый парень и сверлил нас любопытными чёрными глазами. Белозубо улыбался, показывая, что спрашивает без подвоха. Смотрел он только на меня, и я замялась, не зная, что ему ответить.
Хен сделал это вместо меня:
— С какой целью интересуешься? — и в следующий момент, словно заявляя на меня свои права, по-хозяйски обнял за плечи и притянул к себе.
Притиснутая к его груди, плавясь от его запаха, чувствуя, как ускоряется ток крови, я замерла, как мышка. Услышала, как протянули с того конца стола:
— О-о-о… всё ясно.
— Что это тебе ясно, может, она его младшая сестрёнка? — вопросил незнакомый мне по-мальчишески звонкий голос. — И он отгоняет от неё ухажёров?
— И с этой целью нацепил на неё свадебную серьгу! — вокруг загоготали.
Я невольно потянулась прикрыть ухо, но пальцы Хена поймали мою руку и мягко отвели. Я вскинула на него недоумевающий взгляд. В синих глазах промелькнула непонятная тень — как будто Хен собирался что-то сказать, но передумал. Улыбнулся невинной улыбкой. Играет на публику, всё ясно.
— Всё с ними ясно, — повторил чей-то голос в такт моим мыслям. — Скучно! Все самые красивые девушки уже кем-то заняты.
Хен отпустил меня, и я наконец смогла нормально дышать.