— Думаю, с огромным уважением, основанным на страхе. Янтарь советовала нам вести себя осмотрительно. Мы ели в наших комнатах и мало с кем общались. Никто из нас не видел генерала Рапскаля. Но от него записка, и трижды приходил один из его солдат, Элдерлинг по имени Кейз. Он был почтителен, но настаивал, что генералу Рапскалю нужно встретиться с тобой наедине. Мы отослали его обратно, поскольку ты еще отдыхал, но ни один из нас не считает, что тебе безопасно встречаться с ним наедине. Генерал кажется… своеобразным.
Я молча кивнул, но про себя решил, что личная встреча может в конечном итоге понадобиться, если я собираюсь отгонять любую опасность, которую генерал приготовит для Янтарь. После такой встречи он может просто пасть жертвой смертельной болезни, если продолжит стремиться к мести.
— Элдерлинги не нарушают выбранного нами уединения, — продолжал Лант. – Полагаю, от любопытства и просьб нас защитили король и королева. В основном мы встречались со слугами и они казались доброжелательно настроенными, — он с неловкостью добавил: — Дождевые Чащобы малоприятно отразились на части из них. Боюсь, некоторые могут попросить у тебя исцеления, несмотря на приказ короля оставить тебя в покое. Мы не хотели, чтобы ты был один, потому что не хотели, чтобы Элдерлинги застали тебя без защиты. Во-первых. И мы боялись, что ты можешь умереть.
Словно испугавшись собственных слов, он внезапно выпрямился и сказал:
— Мне следует сообщить остальным, что ты проснулся. Хочешь есть?
— Нет. Да, — я не хотел, но знал, что надо. Я не был мертв, но также не был и живым. Мое тело чувствовало себя испачканой одеждой, жесткой от грязи и вонючей от пота. Я потер лицо. Наверняка борода. Глаза опухли, на языке и зубах – налет.
— Я позабочусь об этом.
Он ушел. В комнате, подражая рассвету, становилось светлее. Ночной пейзаж на окне постепенно исчезал. Я взял балахон Элдерлингов и пошел к бассейну. Как только я опустился на колени у струи, потекла горячая вода.
Я отмокал в ней, когда вошла Янтарь. С ней был Персиверанс, но она без его помощи направилась прямо к краю бассейна. Я ответил на основные вопросы, прежде чем они спросили:
— Я проснулся. Ничего не болит. Начинаю чувствовать голод. Контролирую свой Скилл. Мне так кажется. Пожалуйста, остерегайтесь прикасаться ко мне, пока я не буду уверен.
— Как ты? Честно, — спросила Янтарь. Мне нравилось, что ее глаза остановились на мне, даже когда я размышлял, не ослабли ли мои собственные. Если Шут получил немного зрения, потерял ли я столько же своего? Я не замечал разницы. Пока еще.
— Я встал. Все еще уставший, но не сонный.
— Ты долго спал. Мы за тебя боялись, — Янтарь казалась обиженной, словно мое беспамятство ранило ее.
Горячая вода расслабила мышцы. Тело теперь ощущалось более привычным, словно я смог поместиться в него. Я снова наклонил голову и поскреб глаза, прочищая их. Я выбрался из воды. Все еще немного больно. Шестьдесят лет – не тридцать, независимо от того, как я выглядел. Персиверанс оставил Янтарь и принес мне ткань, чтобы вытереться, а затем балахон. Я спросил, вытирая ноги:
— Какое настроение в городе? Я кому-нибудь навредил?
Янтарь заговорила:
— Похоже, что нет. По крайней мере, надолго – нет. Детям, которых ты касался, кажется, лучше, чем до твоего прикосновения. Жители Дождевых Чащоб, которых ты исправил, прислали благодарственные письма. И, конечно, просьбы помочь другим. По меньшей мере трое оставили записки под дверью, умоляя тебя помочь с их изменениями. Влияние драконов или даже мест, где долго находятся драконы, вызывает болезни, и тем, кого драконы изменяют сознательно, значительно лучше, чем тем, кто просто рождается с изменениями или получает их, пока растет. Эти изменения часто смертельны для детей и всем сокращают жизнь.
— Уже пять записок, — спокойно сказал Персиверанс. – Еще две были за дверью, когда мы пришли.
Я покачал головой:
— Я не смею никому помогать. Даже под эльфовой корой, которую дал мне Лант, я чувствую, как мимо меня проносится Скилл-поток. Я не отважусь на это снова, — я просунул голову в зеленый балахон Элдерлингов. Кожа на руках была еще влажной, но я пропихнул их в рукава, повел плечами и ощутил, как одежда садится по фигуре. Магия Элдерлингов? Было ли в ткани этого балахона Серебро? Элдерлинги применяли Серебро при укладывании дорог, чтобы они всегда помнили, что они – дороги. Мох и трава не росли на них. Была ли разница между Серебром и магией Элдерлингов, которую они использовали при строительстве этого чудесного города? Как связаны эти магии? Я не знал очень многого и был рад, что Лант дал мне порошок и избавил от дальнейших экспериментов.