Я боролся с нарастающей внутри паникой.
- О, Шут, что ты там натворил? – пробормотал я, глядя на опустевший перешеек.
– Что нам теперь делать? – спросил Пер, когда мы неспешно последовали за уходящими пилигримами.
Я ничего не ответил, поглощенный мыслями о Шуте, который, вероятно, был сейчас за стенами замка. Он убил Симфи? Означает ли это, что он не нашел Пчелку и просто взялся мстить? Или что его обнаружили, и он был вынужден убить? Схвачен ли он? Или прячется?
– Сегодня мы не попадем в замок, – подытожил Лант. – Вернемся на Совершенный и подождем, пока сюда вновь не начнут пускать людей?
– Стоп! – вдруг воскликнул Пер. – Сюда. Идите-ка сюда.
Он отвел нас в сторону от многолюдной дороги, на кромку возле самого прибоя, жестом попросил наклониться поближе к себе и возбужденным шепотом сообщил:
– Мы туда попасть не можем. Зато Мотли может!
Мы удивленно посмотрели на него. Ворона сидела у него на плече. Пер подставил ей запястье, и она пересела туда. Приблизив ее к своему лицу, он умоляюще заговорил:
– Янтарь нам рассказывала, что в стенах темниц на верхушке башен есть проемы в форме цветов и всякого такого. Можешь слетать туда и заглянуть внутрь? Сможешь увидеть Пчелку? Или Янтарь? – его голос начал дрожать, он стиснул губы. Мотли наставила на него один свой яркий глаз, а затем, не проронив ни слова, взлетела вверх.
– Она летит прямо туда, – воскликнула Спарк.
Но, проследив за ней, мы видели, как ворона миновала замок и скрылась где-то позади.
Пер шмыгнул носом и сказал:
– Может, она хочет облететь вокруг, чтобы выбрать, куда ей лучше сесть.
– Может, – отозвался я.
Мы стояли и ждали. Я глядел в морскую даль, пока не заслезились глаза.
Глава тридцать первая. Человек-бабочка.