Они облепили его, словно он был ботинком, вляпавшимся в грязь. Тут в тылу наших врагов что-то произошло. Я услышала женский крик, но не боли, а ярости, из холла послышались непристойные проклятия. Низкий мужской голос прервал ее слова:
- Сбейте его с ног, но не убивайте!
Нож Симфи! Я порылась под рубашкой, доставая его, затем поднырнула Перу под руку и побежала к Феллоуди. Большой трус пытался проскочить мимо скопления сражающихся и ускользнуть от битвы. Возможно, я была такой же большой трусихой, поэтому ударила его ножом в спину. Короткое лезвие проскользнуло вниз по ребрам, будто там стояла защита, но затем нашло мягкий участок ниже коротких ребер и выше поясницы. Я вдавила лезвие изо всех сил, а затем схватила рукоятку ножа обеими руками и завертела ее в разные стороны. Случайно я выдернула его, когда противник резко рванулся прочь.
Кусаться у меня получалось лучше, чем резать ножом.
Потом Коултри ударил меня. Удар, с силой нанесенный открытой ладонью, пришелся сбоку по голове, и мое смятое ухо взвыло. Феллоуди кое-как отползал от меня, коротко и резко взвизгивая. Я повернулась лицом к Коултри.
- Ты маленькая грязная предательница! – кричал он мне. В его глазах было безумие. – Ты убила Симфи и бедную дорогую Двалию!
Тело Винделиара, подергиваясь, лежало перед ним на полу. Я бросилась на Коултри, выставив нож вперед. Он отступил, чтобы избежать удара, наткнулся на Винделиара и завалился назад. Он пнул меня, когда я прыгнула на него, от резкого толчка я отлетела в сторону и не могла вздохнуть какое-то время. Но я не обращала внимания на удары и пинки, я должна была всадить нож в сердцевину, в его живот, где сложно перевиты между собой части, необходимые для жизни. Волки всегда рвут живот.
Я ударила его слишком высоко. Грудная кость остановила лезвие. Мне пришлось вытащить нож и, перехватив рукоять двумя руками, я снова всадила его, несмотря на попытки сопротивления. Он был не очень хорош в этом деле. Двалия била меня гораздо сильнее. Мой нож полностью вошел внутрь. Я поняла это, пытаясь протолкнуть его глубже. Коултри обеими руками вцепился в мои волосы и оттаскивал от себя. Голову, но не руки. Я с усилием толкала нож, а Коултри отталкивал меня прочь. Потрескавшаяся краска на лице делала его похожим на сломанную куклу.
Вдруг еще чей-то нож перерезал ему горло. Он еще не знал, что уже мертв. Губы изгибались и обнажали зубы, а я потеряла часть волос, освобождаясь от его хватки.
Я почти забыла, что вокруг меня сражаются другие люди. Пер схватил меня за плечо и потянул назад с криком:
- Нет, Пчелка, не поддавайся! Не давай себя задеть!
Нож в другой его руке был в каплях крови.
Мой отец все еще сражался с тремя охранниками, которые пытались сбить его с ног. Он был весь в крови. Где-то он добыл короткий меч, в его рычании слышалась радость. Феллоуди все еще стремился уползти прочь от схватки. Охранники уронили человека, которого несли. Черный человек, Прилкоп, безоружный, поддерживал упавшего. Кроме этих двоих и остатков охраны спина к спине стояли мужчина и женщина, и я поняла, что мужчина был Фитцем Виджилиантом. Лант был жив! Странная дрожь прошла по мне. Что, если происходящее собиралось отменить все, что случилось, все мои раны и потери. Мой отец пришел, чтобы спасти меня, Персиверанс выжил и Лант тоже. Можно ли было надеяться, что и Ревел окажется живым? Смела ли я надеяться?
А затем кто-то достал отца мечом, ранив в бедро. Он зарычал от ярости, и не похоже было, что он ранен, так сильно он ударил мечом противника, почти перерубив ему хребет. Он резко вытащил меч, так как другой охранник метился ему в голову. Он увернулся от этого удара.
- Помоги ему! - вскрикнула я, но Персиверанс тащил меня назад.
- Он не должен бояться еще и за тебя! – закричал он, и через короткое мгновение взгляд отца заполнил меня, как поток. Затем я услышала крик Капры:
- Спасите меня, спасите меня! Бросьте все, спасайте меня!
Она отбежала от места схватки и прислонилась к стене коридора, по-прежнему хватаясь за свой кровоточащий живот. Пятеро бойцов Клерреса резко отступили, прекратив сражение, и образовали защиту вокруг нее. Она схватилась за одного из них, и, несмотря на сильную хромоту, он принял на себя ее вес, помогая ей идти. Остальные по-прежнему стояли, развернувшись к нам лицом, - стена, ощетинившаяся лезвиями. Капра споткнулась, и воины подхватили ее. Отступая прочь от нас, они несли ее, как ребенка. Феллоуди запричитал, чтобы они помогли и ему, и один из охранников схватил его за руку, поставил на ноги и потянул прочь, заставляя бежать, хотя тот шатался и еле стоял на ногах.
Мой отец остановился, успокаивая дыхание, его окровавленный меч медленно опускался, пока противники отступали. Лант хотел было их преследовать, но девушка крикнула ему:
- Нет, дай им уйти! – и он послушался.
ebooksa